Остановившись напротив меня, он еще раз изучающе меня оглядел и
продолжил: - Мне бы не хотелось, чтобы ими командовал орк, слишком
они несдержанные, а это не всегда хорошо, тем более для того дела,
которое надо будет сделать. Зеленокожие не признают над собой
человека. Только если воин будет достаточно силен, чтобы доказать,
что достоин быть их вожаком и будет знать их язык, то они его
признают. Ной сказал, что ты знаешь их наречие, это правда?
- Правда, - немногословно подтвердил я, уже догадавшись, куда
клонит Гирей и, раздумывая на тему того, а не поспешил ли с
согласием? И назад уже сдавать как-то нехорошо.
- Тогда, ты идеально подходишь на кандидатуру их командира. У
тебя есть сила и воинское умение, достаточные для того чтобы
держать их в узде, и ты понимаешь их речь. Если ты согласен, то я
вкратце опишу тебе ближайшую задачу, и завтра утром ты отправишься
принимать отряд, - командор долил в свой кубок вина, и снова
усевшись в кресло, посмотрел на меня.
- Я согласен, а что с Хакредом? – все-таки решил я не отступать
и окончательно согласился.
- Можешь Хакреда взять к себе, но лучше бы ему присоединиться к
отряду капитана Сагула Бронта. Если же не хочет, то через пару
недель его отпустят, и он сможет идти куда захочет, но не раньше.
Ты будешь старшим только над тремя десятками орков, и подчиняться
непосредственно капитану, всего вас будет полторы сотни. Сагул
Бронт знает, что делать после выполнения первого задания. А теперь
слушай и запоминай...
Через двадцать минут, я вышел от командора, и на мне и моем
новом шефе висели взаимные клятвы, данные именем Великой Матери.
Узнав настоящее имя Гирея, я был уверен, что этому человеку вполне
по силам исполнить все, что он мне пообещал. Забрав оружие, я
направился проверить своего коня, утром предстояла довольно дальняя
дорога. После нее быстрое ознакомление с моими будущими
зеленокожими подчиненными, уже выдвинувшимися в дорогу. И завтра
же, примерно к вечеру должен был состояться первый в моей жизни
бой, с участием многочисленных воинских сил. Это не один на один
рубиться или из засады десяток врагов расстрелять, так что надо
будет все проверить и перепроверить, потом будет некогда. С упряжью
и Чернышем все было в порядке и по-моему конюх не очень-то
обрадовался, когда я явился. Еще бы, такого коня из под носа
уводят. Чем-то этот лошадник напомнил 'цыгана' продавшего мне в
свое время Черныша и Снежинку. Одно воспоминание потянуло за собой
другое, и мне вспомнилась Айрис. Взгрустнулось при этих
воспоминаниях, и мне подумалось: - 'А не сглупил ли я?' Эта
девушка, очень много для меня значила, и именно поэтому я
отступился от нее. Что я мог ей дать? Кучу неприятностей и проблем,
в случае, если бы меня нашли церковники. Даже если бы я отказался
от всех этих невольных посвящений и прочего, где гарантия того, что
Карающие меня все равно не обнаружат? С другой стороны, сделанного
не воротишь, отогнав эту неуместную сейчас хандру, я направился в
свое временное пристанище. Судьба, и отчасти собственная глупость и
неосмотрительность гнали меня вперед, как ветер гонит перекати-поле
по степи. И если я хотел выжить и выбраться из очередной передряги
живым и со всеми бонусами, что мне наобещали, то надо было
собраться и не расслабляться. А то, получится как в анекдоте, что
мне рассказал один мой знакомый на Земле, отслуживший в армии. Суть
и концовка этого анекдота сводилась к следующему: - Не
расслабляйся, а то поимеют.