Знает он меня… Согласна, было приятно, но должен быть предел. Необходимо срочно переубедить его. Я бы справилась, но Эльсар хитро усмехнулся, и предмет во мне вырос. В суматохе он перестал чувствоваться, от удивления даже дыхание перехватило. Пришлось выгнуться и заёрзать, ища удобную позу.
— Что такое? — довольно протянул Эльсар.
Вот гад, ещё и издевался. Я пожала плечами — пусть думает, что его пульт сломался.
Как назло, было приятно, не отвлекала потребность извиваться и жаркая пульсация. Мозг всё замечал: давление, твёрдый, не гнущийся предмет, такой большой, просто до предела. Мысли сводились к ощущениям, и думать о другом становилось трудно.
Я смотрела на лес: ветер колыхал ветки елей, облако напоминало… Какое облако, когда между ног стремительно намокало? В животе потеплело, и тело стало чувствительным, плотная одежда терлась о грудь. Лес, облака, трава…
— Ну же, признайся, — протянул Элсар.
— В чём? — буркнула я.
— В том, что тебе нравится. — Он водил пальцами по сиденью, не замирая и не сбиваясь с ритма. — Моя маленькая вещица стала больше, не отрицай. Ты чувствуешь её? Разумеется, чувствуешь, как она лежит в твоём лоне…
Он говорил с придыханием, будто представлял во мне свой член.
— Тебе кажется.
— Это видно, — Элсар опустил глаза на мою грудь — соски так неприлично торчали.
Я прикрыла их и случайно шевельнулась… Нет, не обращать внимание! Карета покачивалась, панталоны намокли, и предмет двигался. Совсем чуть-чуть, но фантазия разыгралась, Эльсар видел это и нагнетал:
— Вспомни, как я проталкивал её в тебя, а ты лежала с раздвинутыми ногами. Какая ты была влажная, а звуки…
— Хватит!
Невыносимо. Противно представить, что он увидел, когда зашёл в комнату: безумную от нетерпения девушку, которая приподнимала ягодицы и мечтала, чтобы её трахнули. Это стыдно, противно и… и сейчас казалось соблазнительным. Все хотят секса, мы взрослые люди и глупо отрицать. У меня мысли путались, перескакивали со злости на ощущения.
Я слабо покрутила бедрами, надеясь только освободиться. Но Эльсар заметил и шире расставил ноги, наблюдал за мной с приоткрытыми губами.
— Давай, расслабься, помоги себе, — сказал он.
Ни за что не стану развлекать его, хотя хотелось последовать совету. Карета тряслась, а когда подпрыгивала и меня наклоняло в сторону, крохи удовольствия напоминали пытку. Я старалась не двигаться, только сжимала предмет внутри, но этого было так мало.