– И что?
– Оказывается, примерно там же, на Медузьей Дороге, двести лет назад пропал экспедиционный корабль Пятого Конда. Ну это одна из планет в скоплении Весов.
– Слыхал, – кивнул Рассольников.
– Про корабль?
– Нет, про Пятый Конд. Они тогда росли на своих медных платформах, как обожравшийся удав. Кучу музеев и университетов открыли, оперы, живые театры, карнавалы… В общем, пуп вселенной из пятнадцати планет вырос… Пока вся галактика на ртутные платформы не перешла. Тут всем семи Кондам конец и настал. Скоро их самих раскапывать можно будет.
– Ну, до этого дело не дошло, – не согласился Каннелони, – но суть в другом. Они в свое время послали довольно много экспедиций за пределы обитаемого космоса. В том числе и эту. Она очень хорошо поработала на дальних витках галактики. Туда после них, по-моему, уже никто не совался. Были сообщения о следах каких-то невероятных цивилизаций. Не «сверх», разумеется, а об обычных, гуманоидных, с уровнем развития примерно начала нашей Эры[5].
– А что в них такого невероятного? – Атлантида настолько увлекся рассказом ректора, что начисто забыл про текилу. Одинокая бутылка сиротливо стояла у самого окна, а фужер катался у археолога по коленям.
– Знать бы! – Каннелони ударил себя кулаком в ладонь. – Так пропала экспедиция! Не пересекла Медузьей Дороги! Корабль шел назад, с него то и дело поступала информация о находках и выводах по исследованным планетам. Кое-чем Кондиды хвастались во всеуслышанье. Солнечными чашами, например, настенной фонетикой или вот, поясным копьем.
Ректор повернул голову в глубь кабинета и громко приказал:
– Машина, картинку! Стержень Нептуна!
В воздухе перед окном повис длинный трезубец – черное двухметровое древко заканчивалось с одной стороны тремя полуметровыми наконечниками, с другой – широким коричневым ремнем. Платон встал, уронив фужер на пол, обошел вокруг копья. Пригляделся к наконечникам.
– Из чего сделаны, не сообщалось? На глаз непонятно, картинка не в резкости. Какой материал? Как обрабатывали?
– Не знаю, – вздохнул Каннелони. – Формат видеозаписи записи устарел, сам видишь. Да и чего с нее взять? Стандарт двухсотлетней давности. А «сопроводиловки» нет.
– Хитрая штука. – Рассольников еще раз обошел копье, примерил, как застегнется на талии ремень. Получалось, основание копья ложится чуть выше паха. Платон прикинул, какими движениями копейщик должен наносить удар, ехидно улыбнулся и покосился на ректора.