Старики говорят, что папоротников цвет является всего лишь на миг, вспыхивает, как клинок на свету, и тут же гаснет. Если в тот самый миг, как он вспыхнет, сорвешь его, то твоим будет. А для того чтобы не пропустить миг этот, следует найти папоротник с почкой на стебле и сторожить его, до полуночи не сводя глаз.
Гридя оглянулся – вдалеке сквозь деревья виднеются огни, доносится смех. Ох, не хочется углубляться в дебри. Разная нечисть, поди, уже повыползала из нор – луна вон как таращится.
Но деваться некуда. Вблизи деревни лес сухой, хвойный. Где тут сыщешь папоротник? Придется идти к болоту. Э-эх…
Гридя еще немного порыскал вокруг, уж очень не хотелось отправляться во владения Морены и Ящера, вздохнул и зашагал по тропе.
«Главное – не бояться, – твердил он себе, – как вспыхнет цвет, сразу рви его и беги не оборачиваясь что есть мочи. А обернешься, упыри голову вмиг оторвут. И еще, нельзя пугаться. Как испугаешься, так смерть и придет».
От этих размышлений стало как-то совсем невесело. За спиной-то и дело раздавалось совиное уханье. Из-за соснового кряжа вдруг послышался волчий вой. А может, и не волчий вовсе. Мало ли кто в купальскую ночь волком может обернуться.
Через тропу что-то метнулось. Хрустнула ветка. Захлопала крыльями потревоженная ночная птица.
То ли заяц, то ли оборотившийся зайцем лесовик, пес его знает!
У Гриди перехватило дух, сердце провалилось куда-то в живот. Гридя сторожко огляделся. Кажется, вокруг спокойно – лес не шелохнется. Да только спокойствие это мнимое – под каждой корягой, в каждой яме, норе в эту проклятую ночь погибель таится.
– Трясца тебя ухвати! Паралич тебя возьми! – Пусть знают упыри поганые, что не дрожит он от страха.
Лес совсем затих. Гриде показалось, что даже луна стыдливо потупила бесстыжие очи. Деды зря болтать не станут, слова скверные против нечисти – наипервейшее дело.
– Пополам бы тебя! – на всякий случай добавил он и зашагал дальше.
Вскоре потянуло сыростью – тропинка свернула к болоту. Под ногой хлюпнула жижа. Тоненькие березки заколыхались, словно русалочьи косы. Кочки зыбкие, неверные. А он даже киек[8] не срезал. Здесь же крепких и длинных веток вовек не сыщешь, придется молодое деревцо загубить. Гридя облюбовал березку покрепче, срезал, очистил от веток – жидковат получился киек, а другого нет. Сам виноват, надо было заранее позаботиться.