Потому что в действительности у меня
должна была скорее появиться фобия огня, криков или хотя бы крови. Но вместо
этого я захотела разобраться, почему мой брат так быстро умер.
— Давай лучше чая налью,
неправильная ты моя. — Рома убрал вино и достал кружки.
А я пыталась не показать виду,
насколько мне больно и как быстро колотится мое сердце от этого его
«неправильная ты моя».
Все, завтра скажу, что ко мне
переезжает подруга, и Роме нужно съехать.
— Чай не лучше, — из принципа
пробухтела.
— Почему? Это же комплимент. Чай с
кем попало не пьют. Это алкоголь можно, — отвлек меня Рома от мыслей о том, как
мне перевезти к себе Наташу и что делать с ее мужем-инвалидом. — Сколько
сахара?
— И мне, и Мише по три ложки, —
улыбнулась, понимая, какие мы сладкоежки по сравнению с тем же Ромой — тот насыпал
себе пол-ложки сахара. — Только в Мишкиной кружке не размешивай.
— Почему?
— Лужа, которую он разольет, пока
будет нести, получится не такая липкая, — сказала, промолчав, что обычно несу
для Мишки чай сама. Соответственно и проливает чай далеко не Мишка. Но мне было
все еще неловко признаться в том, какая я неуклюжая дома. Стыд заключался в
том, что моя работа предполагает отсутствие таких качеств. Но не оправдываться
же перед каждым гостем, что это только дома, пока я расслаблена? Может, поэтому
у меня обычно мало гостей? А Ромка тогда как тут оказался? Наверно, его
улыбчивость и некое ребячество позволяли мне не чувствовать себя гораздо
безалабернее окружающих.
Только когда я понесла чай в детскую
(и да, я немного разлила по дороге), стало понятно, что нести мне чай обратно —
Мишка сам переоделся в домашнюю одежду, залез под одеяло и уснул.
Рома собрался поесть на ночь глядя.
Его можно понять, он же после фильма только кофе выпил. Но вот почему я так
набросилась на еду — неизвестно.
Мы молча ели, а я впервые в жизни
чувствовала себя настолько спокойной. Я получила угрозы от бывшего, возможно,
вскроется то, что лишит меня работы, в моем доме малознакомый мужик, мама явно
на грани совершения глупых поступков, а я не выпила алкоголя. Последнее, с учетом
того, что вспомнила о брате, обещает мне сегодня кошмары. И при всем при этом…
так прекрасно себя чувствую. Наверно, я и правда неправильная. Жаль только, что
не его. И никогда не смогу, потому что мне не нужен ни бабник, ни маменькин
сынок, ни стриптизер. Хотя парадокс: только с ним я узнала то ощущение каменной
стены, на которую можно опереться.