-Или… – подполковник
прошелся по сцене – эта
контрреволюционная организация привлекает уголовников.
-Как
они?Колются? – бросил кто-то из глубины зала.
-Пока
нет, – раздумчиво отвечал
Громов. – Так, кражи, мелкие
грабежи берут в надежде на меньший срок. Валят вину друг на друга.
Кстати, ни какие они не ростовские, как мы получили ранее наводку.
Наша молодая поросль шпаны, что отбилась или отбивается от заводов.
О листовках пока молчат, говорят: знать не знаем, слыхом не
слыхивали – может, где вытянули случайно. Листовки, если кто не в
курсе, были в одном из чемоданов, изъятых на малине. И ростовский
след, полагаю, тут имеется.
Дело чести
взять этих «политиков» и утереть нос Чрезвычайке!..
*****
Эту
затрапезную забегаловку под названием «Чебуречная» на кучковской
окраине Глеб и Володя приметили и взяли в оборот давно.
Любая
тертая оперативная группа располагала таким заведением, где можно
спокойно посидеть, выпить-закусить, о делах покалякать. Хозяевам,
как правило, обеспечивали так называемую «крышу» –
защиту от «наездов» проверяющих так и
норовивших отбить верный левый доход в виде торговли «своей»
водкой. В знак благодарности те предоставляли по первому требованию
обильный стол и возможность посекретничать, зарывая заведение на
«санитарный час». А, кроме того, служили осведомителями на
общественных началах.
Арапов увидел Щеглова на привычном
месте у окна. Посетителей не было, и через минуту на дверях
заведения красовалась замызганая табличка: «Закрыто. Переучет».
Серенькое, подбитое ветром пальтишко
Володи выдавало в нем мелкого клерка или мастерового, что пропивает
скудную получку и потому не в силах наскрести денег на более
приличный гардероб.
На брови надвинута кепка, воротник
поднят, да еще и повязка, что носят при зубной боли…
-Ты что, Володя! Зубы
прихватило?!
Безмолвный как тень половой принес на
подносе две порции чебуреков запотевший графин с водочкой, рюмашки,
столовые приборы.
-А-а-а понимаю конспирация! Эх ты
пинкертон хренов, даот тебя ж за версту уголовкой разит! Тебя же по
походке узнать можно, хоть и не носишь ты галифе, – улыбнулся
собственной шутке Щеглов. – Ну ладно колись, чего так
вырядился?
-Слушай, Глеб, я сюда пришел не шутки
шутить!
-Ну и не шути, говори – в чем
дело.
-Помнишь того уркагана, что мы с
тобой брали, и который словно в воздухе растаял?