Я подошла к Тихой и погладила ее между глаз. Кобыла ткнулась
носом мне в плечо.
-Ну, что? Что будем делать? – спросила я ее. – Останемся
здесь?
Лошадь переступила с ноги на ногу и махнула хвостом.
-Понятно. Ну, что ж? Выбора у нас особого пока нет.
Я похлопала ее по шее и отправилась на поиски хвороста для
костра. И спустя полчаса уплетала печеную картошку, запивая
травяным настоем, довольно щурясь на солнце. После завтрака, а
точнее обеда, так как проснулась я, когда солнце уже было высоко,
чувствовала я себя гораздо лучше и была полна сил и жаждой
действий. Направить все это я решила на уборку домика.
Перебрала тряпье на топчане, отобрав, более менее, сносное,
перетрясла его и вычистила заклинанием. Потом сходила к небольшой
речушке, которая обнаружилась в пятнадцати минутах ходьбы от
домика, набрала воды и тщательно вымыла окно, стол с лавкой и пол.
Печку решила не трогать. Я в них все равно ничего не понимаю. Доев
оставшуюся с последней трапезы картошку, развалилась на траве.
Хорошо-то как!
Однако, стоило позаботиться о пропитании. Прихватив котелок, я
отправилась в лес. Уж грибы или ягоды там, наверняка, водились.
Часа через три я вернулась с лесными дарами в виде орехов, ягоды и
грибов, а также несколькими пучками лечебных трав. Все-таки
сказывалось мое неоконченное образование. Авось, пригодятся
травки!
В домике я прожила несколько дней. Гуляла в лесу, купалась в
речке, каталась на Тихой и даже обнаружила небольшое поселение,
всего в несколько домов, на окраине леса, где купила мяса и молока.
Какой я тогда закатила пир! Чуть не лопнула от обжорства. Кажется,
жизнь начала налаживаться. И все же крохотный червячок сомнений не
давал мне покоя, заставляя время от времени замирать и
задумываться, глядя в одну точку. Моя империя! Да, демоны, подери,
она МОЯ! Я уже свыклась с этой мыслью, благодаря Ассандру. Она
медленно погибала. Авид не был предназначен для правления. Он все
только разрушал. Люди голодали, отдавали последнее, что у них было,
в качестве налогов в казну. Я видела все это в деревнях и городах,
которые проезжала за месяцы своего скитания. Целые семьи
оказывались на улице. Дети, женщины, старики. Я видела, как казнят
без суда и следствия невиновного. И никто не смел выступить в его
защиту, ибо боялся сам оказаться на месте приговоренного. Я видела
тела самоубийц, сведших счеты с жизнью, потому что им не на что
было жить. Я видела, как дети просили милостыню на дороге и дрались
за кусок хлеба. Да, жизнь открылась мне с другой стороны. В
родительском доме, в Академии я была ограждена от всех этих реалий.
У меня было все. Я ни в чем не нуждалась и считала, что так
повсюду. Как же жестоко я ошибалась!