Прошло много времени, прежде чем Ная Дан Чи снова заговорил. При этом он встал. Выглядел он печальным.
– С этим нужно кончать, – произнес он и вытащил меч.
– Зачем нам драться? – спросил я. – Мы ведь друзья. Если я уйду, то дам тебе слово чести, что никто не услышит от меня ни слова о Хорце. Позволь мне уйти с миром. У меня нет желания убивать тебя. А еще лучше – идем со мной. Мир велик. В нем есть, что посмотреть, и кроме Хорца.
– Не искушай меня, – взмолился он. – Я и сам хочу уйти. Впервые в жизни у меня возникла потребность покинуть город, но я не могу сделать этого. Защищайся, Джон Картер! Один из нас умрет, если ты не испытываешь желания идти со мной добровольно.
– Если я пойду, умрем мы оба, – сказал я. – Это же глупо.
– Защищайся, – последовал его ответ.
Мне ничего не оставалось делать, как обнажить меч. Но как же мне этого не хотелось!..
Ная Дан Чи не был агрессивен и на свою защиту он совершенно не обращал внимания. Я мог бы убить его в любой момент, когда мне этого захотелось бы. Почти сразу я понял, что он дарит мне свободу ценой собственной жизни, но я не мог принять его жертву.
Я отступил назад и опустил меч.
– Я не убийца, Ная Дан Чи, – сказал я. – Сражайся, будь мужчиной.
Он покачал головой.
– Я не могу убить тебя, – просто ответил он.
– Почему?
– В твоих венах течет та же кровь, которая дала жизнь ей. Я не могу пролить эту кровь. Это принесет ей горе.
– О ком ты говоришь?
– Я говорю о Лане из Гатола, самой прекрасной девушке в мире, которую я никогда не видел, но ради которой я бы с радостью отдал свою жизнь.
– Хорошо, – сказал я, – но я тоже не собираюсь убивать тебя, так что давай прекратим эту глупую дуэль.
Я вложил меч в ножны, и Ная Дан Чи сделал то же самое.
– Что будем делать? – спросил я.
– Я не могу позволить тебе бежать, с другой стороны, у меня нет морального права удерживать тебя. Я предатель своего племени. Значит, я должен убить тебя.
У меня мелькнула мысль. Мы отправимся обратно, и где-нибудь поблизости от выхода из подземелья я свяжу его, заткну рот и затем уйду. Буду пытаться найти другой выход отсюда, не отягчая свою совесть изменой, а имя – позором.
– Тебе не нужно убивать себя, – сказал я. – Я отправлюсь с тобой, но предупреждаю, что как только мне представится возможность бежать, я воспользуюсь ею.