– Но подумай: я не мог найти ни единого су на это так восхитившее тебя открытие.
– О глупость!.. Непроходимая глупость нашей денежной буржуазии!
– В Америке, где обращаются с деньгами не так идиотски, как у нас, я имел бы уже тысячу долларов! Напрасно я обращался к людям интеллигентным, – они не хотели даже выслушать меня. Если 6 ты видел, что с ними происходило при словах «пятьдесят тысяч франков».
– Да, наша французская бережливость держится еще за старый шерстяной чулок!
– В отчаянии я отправился к богатому промышленнику Грандье, живущему на вилле Кармен, которого считал сторонником прогресса, способным отозваться на все оригинальное и великое. Он рассеянно выслушал меня, а когда я попросил пятьдесят тысяч франков, то он попросту указал мне на дверь, назвав меня сумасшедшим. Хотя в его оправдание надо заметить, что я изложил ему дело в несколько резкой форме и только впоследствии вспомнил, что он имел все права на мое уважение.
– Как это?! Какие права?
– Это маленькая тайна, которую ты узнаешь потом!
– Ну, если Грандье имел глупость тебе отказать, я ручаюсь, что ты получишь нужную сумму и в скором времени!
Тяжелые шаги, сопровождаемые бряцаньем шпор, прервали беседу.
– Здесь! – произнес грубый голос у самой двери маленькой лаборатории, устроенной Фортеном в углу сарая.
– Он страшно силен, и вы должны находиться на расстоянии голоса, не дальше!
Раздалось два удара в дверь.
– Войдите! – отвечал молодой ученый удивленным тоном.
Дверь растворилась, и показался жандармский унтер-офицер. Он, не кланяясь, приблизился к Фортену и строгим голосом спросил:
– Вы – Леон Фортен?
– Да!
– Именем закона вы арестованы!
– Я? Но это бессмыслица!.. В чем же меня обвиняют?
– В том, что вы убили бедного невинного человека по имени Мартин Лефевр, проживавшего по улице Св. Николая!
При этом чудовищном обвинении из груди Леона Фортена вырвался крик ужаса и негодования.
– Я!.. убийца!.. но вы сами…
– Молчите и повинуйтесь добровольно; в противном случае…
– Но то, что вы сказали, ужасно! Против этого позора говорит вся моя честная жизнь!
– Это меня не касается! – грубо прервал жандарм. – Я имею приказ арестовать вас и выполняю его!
Поль Редон сделал было попытку вмешаться в разговор, но жандарм скользнул взглядом по этому закутанному в мех человеку, которого он видел утром вблизи места преступления, и пробормотал: