Говорят, что в душе, даже у самого
отъявленного негодяя, на самом дне можно найти, допустим в
микроскоп, частичку доброго и человечного. Себя я, конечно, к таким
не относил, но все же у меня в груди что-то потеплело и защемило,
когда пожилой рабочий со своей не менее пожилой супругой долго тряс
мне руку и, глядя в глаза, все рассказывал, как долго он работал,
где только не побывал, чего только не испытал, и вот теперь на
старости лет у него есть свой угол, и не просто угол, а дворец из
восемнадцати комнат в два уровня, хотя столько ему и не надо, но
меньше квартир не бывает. Это кстати не издёвка, спрашивал у
секретарши. Тут психологи подсчитали, что меньше нельзя и их
специально такими маленькими делают для людей, живущих на
гарантированный доход и нигде не работающих. В общем, для меня это
был писец просто. А рабочий тот всё продолжал говорить, что теперь
не страшно и помереть, и он умрет спокойно, и в любую минуту,
только позови его мистер Манштейн и скажи: "Том, иди, умри! Так
надо!". Его оказывается так звали. И он пойдет.
И хотя я понимал, что все это обман,
что нет никакого бескорыстия, а только трезвый и холодный расчет в
том, что чем лучше будет жить рабочий, тем он лучше будет работать
на меня же, однако у нас это никому не мешало на это забить болт,
большой и толстый, а потом удивляться, отчего это у них никто не
хочет работать. Но все равно, глядя в суровое лицо этого человека,
которому обязан своим нынешним благосостоянием, мне было непривычно
вдруг ощутить просто радость, такую светлую и тихую, какую
испытывает человек, подаривший другому частицу себя. Правда, как
объяснила потом секретарша, Харви Маншетйн никогда ничего не дарил.
Он мог только дать. Но и это было все-таки приятно.
- Нельзя же, право, всю жизнь жить в
скотстве, надо ж когда-то долги отдавать, – подумалось тогда, хотя
в бытность экономистом столь опальные и инсургентсткие мысли не
посещали меня никогда.
Ну, бог с ним, а то так и в компартию
можно вступить. Ох, и рады они будут моим секстильонам,
"интернационалисты" проклятые! Последнее, конечно, было в шутку, а
вот финансовое состояние такое и есть. Просто немыслимая цифра, и
теперь это всё моё. Правда, коммунисты сами не знают, куда девать
собственные секстильёны. У них, видите ли, перепроизводство: "Нам
ваших товаров и даром не надо, нам свои надоели". Это если верить
справке. Однако всё равно покупают наше.