Но тебе, мама, я ничего об этом не расскажу, прости.
- Никакого парня нет, - ответила я, больно ударив себя своими же словами.
- А раньше ты всегда со мной делилась, - с обидой упрекнула она меня, но настаивать, к счастью, не стала.
Кажется, она все понимала даже без слов. Пыталась отвлечь меня, как могла, в этот же вечер назвала полный дом гостей, устроила застолье в честь моего приезда. Да только мне все было немило.
С этого дня начался ад, в который я сама себя все больше загоняла.
Не помогали ни книги, ни фильмы, ни встречи с подругами, ни долгие разговоры с мамой обо всем на свете...
Мне ничего не помогало. Я, как помешанная, двадцать четыре часа в сутки думала о нем, а ночью видела его во снах. И просыпалась невероятно счастливой от этих ночных свиданий. Чтобы потом снова выть от тоски.
Я не понимала, почему не становится легче. Ведь говорят, что время лечит? Но в моем случае все было наоборот, казалось, что с каждым днём становится только хуже...
Я даже билась головой об стену, чтобы только не думать о нем, но все было бесполезно...
Это было какое-то помешательство, болезнь, которая прогрессировала, и доводила меня до исступления...
Дошло до того, что каждый вечер перед сном я заходила в мессенджер и смотрела, когда он в последний раз был в сети, без этого не засыпала. Так я, по крайней мере, знала, что он жив, и что у него все в порядке. Бред, но это стало моей необходимостью.
Честно, не знаю, каким чудом я так ни разу и не решилась ему написать или позвонить. Под конец лета я была уже уверена, что он забыл меня, если, конечно, вообще наше расставание имело для него хоть какое-то значение. Мне было страшно и стыдно показать ему, насколько я больна им, зная, что он ко мне почти равнодушен.
Но, тем не менее, я ждала начала второго курса. Ждала, как самого большого в мире чуда. Ведь я снова его увижу. Мне не нужно было много, только увидеть! Убедиться, что он в порядке...
Я считала дни, считала часы и минуты до нашей встречи, но в университете меня поджидал сюрприз. В до боли знакомой аудитории нас встретил Семён Алексеевич, безжалостно сообщив о том, что благодаря помощи его друга, уважаемого Владимира Александровича, он смог достаточно поправить своё здоровье, чтобы вернуться к преподаванию и вновь взять на себя полную нагрузку, включая все группы второго курса.