– В самом деле, откуда? – спросил
Чичагов – почему-то меня. – Мы здесь, через реку от Наполеона,
только и гадаем о его намерениях, а Его Величество в Петербурге
осведомлен обо всем в деталях?
– Не могу знать, ваше
высокопревосходительство! – гаркнул я, но, подумав, что миссии моей
такой ответ не на пользу, добавил: – Однако ежели мнение мое
услышать изволите… Так на то он и Государь, чтобы глядеть дальше
нашего. К тому же, как говорится, лицом к лицу лица не увидать –
большое видится на расстоянии…
– И где же это так говорится,
поручик? – хмуро поинтересовался Чичагов.
– Матушка моя, покойница, бывалоча
сказывала, – ответил я, ни на йоту, кстати, не соврав – Есенина мои
родители любили и цитировали нередко, к месту и не к
месту[1].
– Ну и как, доверимся мнению покойной
матери господина поручика? – скептически поинтересовался
главнокомандующий у полковника.
– Мое видение дел наших вам хорошо
известно, ваше высокопревосходительство! – с жаром проговорил тот.
– Наполеон рвется к Минску – к так удачно захваченным нами ранее
складам. А это значит, переправляться через Березину французы будут
либо здесь, в Борисове, либо, что наиболее вероятно, ниже по
течению. Посему, единственное верное решение – то, что мы с вами
нынче обсуждали: оставив в крепости корпус генерала Лонжерона,
переместить наши основные силы южнее, в село Збашевичи. Студянка –
нелепость. Идти от нее можно разве что на Вильно. По болотам.
Проще, не мудрствуя, сразу бросить на левом берегу артиллерию, обоз
– да и большую часть армии заодно. Не думаю, что Наполеон на такое
готов. Однако… – он вдруг умолк.
– Однако? – с нажимом повторил за ним
Чичагов.
– Однако приказ Его Императорского
Величества не оставляет нам выбора, – резко поменяв тон, холодно
продолжил полковник. – Ослушавшись – вовек не оправдаемся, хоть
самого Наполеона на аркане приведем со всеми его маршалами.
Подчинимся же – упрекнуть нас будет не в чем. Такова была воля
Государя – и вот документ о сем…
Ну, это он, понятно, не знал, что
через пару дней чернила на доставленном мной письме выцветут без
следа, а еще через сутки рассыплется в прах и бумага… Но, ясное
дело, ставить командование Третьей Западной армии об этом в
известность я не собирался.
– Приказ, да, – задумчиво кивнул
адмирал. – Но как же отечеству польза?