- Начальник, права не имеешь, - лениво выбираясь из клетки,
заспорил Аким, - Мы уже неделю тута маринуемся. Устали сидеть, сил
никаких.
- Какая неделя?! Вы здесь четвертый день, - конвоир сам не
заметил, как вышел из себя, - Шевелись, животное. Устал он…
Аким «качал права» всю дорогу, а потом ухмылялся нагло, когда
презревшие уставные положения бойцы, не выдержав, выволакивали его
из тесной кабинки.
- Штаны! – голосил он при этом, - Штаны-то дайте застегнуть,
ироды.
И так каждый, как умел, оставаясь в рамках дозволенного,
старался досадить конвоирам и оттянуть как можно больше времени.
Мышонка вояки уже без стеснений тащили за шкирку.
- Я не успел, - возмущался Короток, - Слыс, ты. Я не могу, когда
над дусой стоят…
Макар пошел предпоследним. В противовес остальным он вел себя
сдержанно. Но когда привели обратно к клетке и отперли ее, чтобы
завести внутрь, он вдруг начал упираться.
- Васю-то еще не выводили, - заупрямился Макар, - Вы про Васю
забыли.
- Не забыли, - сквозь зубы процедил боец и попытался ударить
Макар прикладом в спину, - А ну заходи.
Макар, перешедший на волка, чего лишенные тонкого видения
конвоиры совершенно не заметили, с легкостью увернулся от приклада
и вцепился в прутья.
- Ага, вы меня заведете в клетку и запрете. А Вася там
останется!
Эта выходка Макара стала последней каплей. Вместо отведенных по
уставу пятнадцати минут пленники и так уже отняли больше получаса.
Конвоиры были на взводе, обозлены и утомлены бараньим упрямством.
Их бдительность не просто «уснула», а «рухнула» от
переутомления.
- Вы… вы что себе позволяете, нарушитель? А ну пошел в клетку! –
глаз конвоира налился кровью, а Макар понимал отчетливо, по самой
грани он сейчас идет, насколько бы ни был верен боец уставу, всякое
терпение свой предел имеет. Однако первый шаг плана был выполнен. В
таком состоянии ни о какой бдительности бойцов больше не могло быть
и речи.
Шаг второй: сбить конвоиров с толку и отвести внимание от
себя.
- Я позволяю? – нарочито удивился Макар, уставившись куда-то
вглубь коридора за спину бойца в серой форме, - А почему у вас по
трюму мертвецы разгуливают?
- Какие еще мертвецы? – конвоир невольно обернулся и глаза его
от удивления и ужаса округлились. Прямо на него, выставив угрожающе
черные когти, шел преображенный Поднятый мертвец.