- Найди себе мужа, ему и закатывай,
- враз посерьёзнел врач, - а мне не нужно! Мне на всю жизнь хватило
истерик твоей матери!
- Прости, дядя, - осеклась девушка,
- прости, я не хотела напоминать про маму! Само вырвалось!
- Ладно, забыли! О мёртвых либо
хорошо, либо ничего, - посмурнел Вермайер.
Не к месту вспомнились родители
Кати. Отец – мягкий, добрый, отзывчивый человек, без ума любящий
свою жену и неспособный ей ни в чём отказать. Его родной, старший
брат. И мать Кати – сильный маг, с родовым сигилом, сильной кровью.
Вырвавшаяся из-под опеки харизматичного отца – патриарха рода – и
сорвавшаяся от свободы и вседозволенности. Что постепенно и привело
к трагедии. И теперь Катя – его единственная родная душа. Его род –
мёртв, а они под чужими фамилиями пытаются выжить и встать на ноги.
Вернее, он нормально стоит на ногах. Профессия, уважение – всё это
у него есть. Если не замахиваться на восстановление силы и рода, и
если довольствоваться обычной жизнью. Но этого совершенно
недостаточно, чтобы гарантировать будущее племяннице. Этого
достаточно, лишь чтобы попытаться помочь ей самой выстроить своё
будущее. И только. Создавая возможности. Выискивая благоприятные
вероятности. Подталкивая к тому, что, может быть, сможет послужить
отличным трамплином в будущее.
Но Вермайер совершенно не мог
изменить характер племянницы, хотя старался сделать это всеми
силами. Ему было очень больно видеть и слышать вот такие отголоски
характера её матери. Эгоистичной и истеричной стервы. Видеть,
слышать и понимать, что именно эти черты характера
одного-единственного человека и сгубили великий, некогда, род.
Стали причиной смерти почти всех его родных. И теперь вполне могут
добить последнего родного человечка.
- Катюш, ты же умная и красивая
девушка, зачем тебе эти обезьяньи ужимки? Они уже сгубили кучу
жизней, и я очень за тебя переживаю! Мы с тобой не на том уровне,
когда вопросы личной безопасности отходят на второй план. А дубину
огра, или ятаган наездника на волке женской истерикой не
остановить!
- Прости, дядя! Я всё прекрасно
понимаю! Просто сегодня день ужасный. Нервный, длинный, жуткий!
Только-только расслабилась, вот и ляпнула, не подумав. Прости меня
дуру, а? Не злись, пожалуйста!
- Я не злюсь. Я за тебя очень сильно
переживаю.
Ещё через пару минут холодок разлада
развеялся, как будто ничего и не было. Август Пантелеевич любил
свою племянницу. И прощал ей многое. Много больше, чем следовало,
он это прекрасно понимал и старался быть с ней построже. Девушка
тоже старалась, прекрасно понимая, что без поддержки дяди ей будет
намного сложнее в жизни. И тоже старалась.