Не все планы, воплощаемые волей
магов, были дружелюбны. Мана некоторых запускала множественные
изменения, меняя людей, живущих на своей территории. И не всегда
изменения затрагивали только внешность.
Когда Катя, листая энциклопедию,
увидела картинку, с которой на неё смотрел монстр из детства, она
чуть не заорала пряма там, в библиотеке. Прижала руки ко рту, не
давая крику вырваться, да так и просидела до самого вечера. Слёзы
текли по щекам, а с фотографии в книге на неё смотрел убийца её
родителей.
«…Ифрит. Специально
тренированный и подготовленный убийца магов. Человек, переживший
несколько кровавых ритуалов под воздействием маны Воплощённого
Яростного-Огня . Фанатично предан роду, который его создал.
Подтверждённые способности: Огненный щит, Полёт, Телепортация,
Иммунитет к магии первого и второго круга…»
И этот Ифрит обещал вернуться, когда
ей будет восемнадцать.
Сейчас ей шестнадцать. Осталось два
года.
Ещё месяц назад она старалась гнать
от себя мысли о будущем, потому что не видела выхода. Вырванная из
привычной среды, её магия сформировалась не корректно, весь
потенциал был загублен. Сильным магом ей было не стать и даже её
сигил, последняя память о родителях, не отзывался, ослабленный до
предела.
Дядя был убеждён, что война родов
окончена и им больше ничего не грозит, если они будут сидеть тише
воды, ниже травы. Или, если что, её защитит император, когда она
принесёт ему вассальную клятву как вольный маг-медик. Полностью
повторив его путь.
Вот только в защиту императора Катя
не верила. Маму и папу он не защитил, хотя их род был
вассальным.
Ещё месяц назад она жила по инерции,
делая вид, что всё хорошо. Демонстрируя всем уверенность в том, что
её ждёт долгая и счастливая служба, что она вырастет и станет
великим магом.
По ночам же плача в подушку или
просыпаясь от ужаса и слыша каркающий голос:
- Жди и дрожи!
Месяц назад никакого выхода не
существовало.
А сейчас появился.
Вместе с её новым подопечным.
Долгий месяц, когда она пыталась
быть вежливой, старалась улыбаться. Наверное, самый тяжёлый месяц в
её жизни. Никогда раньше ей не было так тяжело делать вид, что всё
в порядке.
Пока однажды, не случилось ЭТО.
После долгой изнурительной
тренировки, той самой, когда Алекс разрубил на пополам четыре
макивары, но ни одну из них так и не отклонил ни на градус от
вертикали, парень бросил на пол ещё не осыпавшийся чёрными хлопьями
учебный инвентарь и уполз обессиленный к себе в общагу. Она долго
сидела и смотрела на эту металлическую палку, пока в сердцах, от
злости на жизнь, на лютую несправедливость, на собственную
слабость, на всё-всё-всё, подскочила, подхватила её с пола и
рубанула по ещё целой макаваре. Желая вбить ухмылку императорского
гремлина в пол, вкладывая в удар всю магию, всю ману, всю силу,
которая была ей доступна. И как, уже нанося удар, с разочарованием
смотрела на чёрные хлопья, на которые рассыпался учебный
клинок.