Бесхвостая ящерица - страница 5

Шрифт
Интервал
          весеннего
                    солнечного
                              полдня,
сверкания капелек и льдинок, запаха тёплой сырости, свежих белил и испитого кофе!
          И уже наплевать на худосочные сугробы, исходящие водой как черной ненавистью.
          И уже нет никакого дела ни до окриков, ни до насмешек, от которых лишь морщишь переносицу, как от блеска только что вымытых стёкол.
          Расплавленный,
                    влажный,
                              гулкий город ползёт мне под ноги
чугунными оспинами канализационных колодцев,
                              глубокими морщинами трамвайных
путей
          и окурками,
                    окурками,
                              окурками…
Вверх, вверх, быстрее вверх и —
                              вперед!
Туда,
          где хочется,
                    хочется,
                              хочется!
Но хочется не так… Не так, как здесь.
Туда, где такая единственная и голая, и чем-то похожая на тебя, живет Истина. И вот, когда я приду, она скажет:
«Иди ко мне! Возьми меня, я так долго тебя ждала!»

"Мы будем ждать, мы будем жить"

Мы будем ждать, мы будем жить,
Мы будем просто витражи
В огромном храме из стекла,
Там, где горит белым-бела,
В нас отразив свою печаль,
Одна случайная свеча…
И мы не будем лишь стеклом,
Пока живем её теплом.
Квадрат стекла – немое зло —
Предельно малое число.
Но не пройти насквозь меня,
Мою единственность храня.

"Мой маленький сын увидел бабочку…"

Мой маленький сын увидел бабочку, засмеялся и побежал за ней. Он любит бабочек. Он смеётся, когда видит их.

О, бабочки! На ваших крылышках пыльца моего счастья – пятна тех чудесных несуетных дней. Дней, в которых царит неудержимое детское любопытство. И вот это не проходящее ожидание полного восторга, это ясное и близкое ощущение чуда вело меня в сад.

Яблони были добрыми божествами. Они склонялись ветвями почти до земли и все будто тянулись коснуться меня, когда я проходил по их царству влажного шелеста, пряного прозрачного запаха яблок и тёмного, горьковатого запаха земли, и мириад, мириад мокрых искр, летящих в лицо…

И вот я шёл меж деревьев. Я осторожно трогал кривые, напряжённые стволы, морщины и трещины их тёплой коры. И эти касания напоминали мне ласковую твёрдость отцовских рук.

И было легко. И я уносился далеко-далеко в небо – за лохматым облаком, за гулом уходящей грозы.

Следующая страница