Тем временем исчадье ада ухватило меня маленькими грязными тонкими пальчиками за запястье, как стальными клещами, и легонько, без всяких усилий, оторвала мои руки от лица. Я потерял дар речи – настолько сильны были детские ручки дьявола.
– Почему ты меня бросила? – сказала девочка голосом молодой женщины, от которого по коже побежали мурашки – настолько он был внезапен, страшен и сверлящ.
Ручки трогают мои локоны, нижут на пальцы золотые кудри. Тащат концы прядей в рот. Хрустко жуют волосы острыми зубками.
– Ты ошиблась, девочка… – я пытаюсь подняться с колен. Встаю на корточки.
– Гадкая! Гадкая! Гадкая! – фурия поднимает босую ножку и сокрушительным пинком в грудь, толчком в солнечное сплетение опрокидывает на пол.
Стаза ребенка наполняются горькими слезами.
От зверского удара перехватывает дыхание. А затылок с такой силой брякает об пол, что если бы не ковровая дорожка, не шляпа…
Девочка ловко взбегает на упавшее тело – она почти невесома – и падает острыми коленками на грудь, больно прижимая меня спиной к полу.
– Вот тебе! Вот тебе! Вот! – исчадье награждает меня пощечинами, от которых голова вообще перестает что-либо соображать.
Эти могучие оплеухи мог бы влепить молотобоец, но уж никак не зареванная стриженная наголо девчонка.
И как назло – ни одного случайного пассажира.
Когда я пришел в себя, слезы уже не блестели в черных глазах, а ярость и обида сменились печалью:
– Какие у тебя чудные волосы.
– Девочка… девочка… – пытался я протолкнуть слова через рот с разбитыми от шлепков деснами. Передние зубы явственно шатались. – Пусти…
– Как они хорошо пахнут. Не то, что мои. Видишь, их снова отстригли.
– Я не знаю тебя. Пусти. – Звать на помощь было рискованно: адская бестия запросто могла свернуть шею.
Но та словно не слышит.
– Смотри. Я так и не выросла. Как сказала. Назло тебе не выросла! Вот. Вот, видишь? – девочка протянула к лицу худенькие ручки в молочных прожилках.
От контраста между глубоким зрелым голосом ведьмы и бескровным ротиком, в котором рождались эти слова – волосы шевелятся на голове.
Фурия принимает меня за ту проклятую незнакомку в купе.
– Мои руки все те же. И я очень легкая. Вот почему она держит меня в чемодане. Там у меня и подушка есть. А знаешь зачем? Чтобы быстрее тебя найти… – она схватила руку и стала один за другим несильно дергать пальцы.