Тасос, прилегший вздремнуть после обеда, проснулся от грохота двери, которую распахнул ворвавшийся в зал Леонидас.
– Тасос… – еле выговорил тот, задыхаясь, – нам нужно найти Косту!
– Он здесь. У себя в кабинете, – ответил смотритель. – Да что такое случилось? Никогда не видел вас в такой спешке!
Леонидас пробежал мимо него и взлетел по винтовой лестнице, прыгая через две ступеньки.
– Коста, в городе пожар! Нужно вывезти хоть часть товара!
– Тасос говорил мне, что ты бегал смотреть на какой-то пожар, – отозвался старший брат, не поднимая глаз от столбиков цифр. Чувство собственной важности и достоинства не позволяло ему показывать, что это известие его взволновало. – Не потушили еще?
– Нет! Бушует вовсю, Коста! С ним не могут совладать! Сам выйди на улицу и принюхайся! Он приближается! Бога ради! Я не выдумываю!
Константинос услышал в голосе брата страх. Это был не тот тон, каким он говорил, когда пытался кого-то разыграть.
Леонидас взял брата под руку и повел вниз, а затем на улицу.
– Еще не видно, но запах чувствуешь? А посмотри-ка на небо! До заката далеко, а уже темнеет!
Леонидас был прав. Запах гари отчетливо ощущался в воздухе, и ясное небо затянулось дымкой.
– Я хочу посмотреть, где горит, Леонидас. Не хотелось бы паниковать понапрасну.
– Ну, я знаю, где горело десять минут назад, а сейчас уже может где угодно… Ладно, идем посмотрим, не начали ли огонь останавливать.
На ходу Константинос рассказал брату, что у того теперь есть племянник. Момент для такой новости был не самый подходящий, но Константинос не мог отказать себе в удовольствии сообщить, что на свет появился наследник его дела.
Леонидас очень любил невестку и, бывая в увольнении, непременно старался наведаться на улицу Ники, чтобы навестить не столько брата, сколько Ольгу. Если ему когда-нибудь суждено жениться, думал он, то хотелось бы найти такую же красивую и спокойную жену, как она. Иногда он сомневался, достоин ли такой холодный человек, как Константинос, такой прекрасной женщины, и старался не думать о том, что было бы, если бы он встретил Ольгу первым.
– Это замечательно, – сказал он. – А тебе не кажется, что сейчас тебе лучше бы побыть с ней?
– Всему свое время, – ответил Константинос.
Леонидас в недоумении покачал головой. Он думал не только об Ольге и малыше, но еще и о славной Павлине, к которой был глубоко привязан.