На мгновение Страйкеру показалось, точно он попал в дурацкий фильм о Четвертой иракской войне. Где американцы, где турки, где украинцы – не разберешь. Стены «Лавины», украшенные сложной декорацией, разлетались на части. Гипсовая лепка, неоновые трубы, голографические ансамбли, дорогая аппаратура – все отправлялось к такой-то матери. «Черепа», похоже, намеревались нанести дискотеке ущерб в пару миллионов $. Две-три осколочных гранаты угодили в VIP-зону /осколки зеркал и хрупкие ширмочки взметнулись под потолок на огненных крыльях/.
В какой-то момент этого бешенства Курт сделал очередное открытие: уши его вновь приобрели занятную способность воспринимать, и, что немаловажно, преобразовывать акустические колебания. Вероятно, грохотание взрывов – если, конечно, с медицинской точки зрения это возможно, – вытолкнуло предыдущие «пробки».
Звуковое прозрение ознаменовалось единственным звуком, который Волк минуту назад бы расслышал, но, определенно, не мог бы вычленить из совокупного фона, не говоря об идентификации. Первым источник запеленговал Череп (в чем, собственно, не было ничего поразительного – глава Ордена держал пистолеты на расстоянии вытянутой руки, слух безволосых обладал меньшей чувствительностью, и, наконец, причина могла заключаться в банальном виброзвонке…).
Звон полифонии.
Короткие, мерзкие, знакомые трели. Как всегда, не предвещающие ничего хорошего.
Звонили Черепу. На мобильный. Как всегда, чтобы сообщить что-нибудь, что всенепременно скажется на шкуре подчиненных. Что-то весьма неприятное. Эта концепция приобретала мгновенное подтверждение, стоило лишь взглянуть на физиономию гангстера: серьезную, вытянувшуюся – как у человека, имевшего беседу с лечащим врачом своей столетней бабушки, – норовящую втянуться в крохотную трубку.
Свирепо глянув на «бомбардиров», Череп махнул рукой.
Бандиты незамедлительно припрятали гранаты до лучших времен. Кто-то стал возвращать вырванную чеку на место. Остальные настороженно следили за его манипуляциями, воздерживаясь, однако, от комментариев. /Страйкер крайне удивился, увидев гранаты, а затем понял, что перевозить такие вещи в багажнике – вместе с арматурой и битами – не додумались бы даже «черепа./ Наконец чека вернулась на место.
Глава Ордена продолжил беседу. Курт навострил уши – тщетно. Гангстер изъяснялся короткими фразами «да», «так, «суки» (последнее – с особой экспрессивностью), совершенно не проясняющими проблемы ни по отдельности, ни в совокупности. Ясно было, что Череп чем-то взволнован. Кроме того, Волк привык доверять своему внутреннему голосу – «волчьему чутью», если использовать термины кое-каких господ, питающих страсть к антропологии, – а сейчас тот не смолкал.