– Я доверяю твоей секретарше, –
бесстрастно сообщил Панарин.
– Ты идиот? – зло рассмеялся Андрей
Константинович. – Для меня она сделает всё! Она отдаст мне этот
самый ключ, стоит мне только заикнуться об этом!
– Я бы на твоём месте не был так в
этом уверен… – равнодушно откликнулся доктор.
– Ладно. – Руднев нервно хрустнул
пальцами. – Мне же лучше. Я принимаю твой выбор.
– Отрадно слышать. – Панарин
поднялся со стула и взялся за дверную ручку. – Позвони ей, – бросил
он через плечо и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
Оставшись один, Руднев стиснул зубы
и шарахнул со всей силы кулаком по стеклу. Окно покрылось сеткой
трещин, но почему-то не разбилось. Разозлившись, Руднев стукнул ещё
раз и осколки стекла водопадом зашелестели вниз, на газон. Слизывая
кровь с порезанной руки, Андрей Константинович раздражённо выдернул
из кармана мобильник и холодно отчеканил в трубку:
– Здравствуйте, Надюша. У меня есть
для Вас поручение…
***
– Это ты во всём виноват, –
ожесточённо цедил Руднев. – Если бы ты не кинул меня тогда, всё,
всё было бы иначе. Но тебе было наплевать, что станет со мной и с
нашим делом… – Он, заметно прихрамывая, метался по кабинету с
перекошенным от злости лицом. Панарин с отсутствующим видом сидел в
кресле, в углу, и вертел в руках одно из рудневских колец, которые
тот в раздражении стянул перед этим с пальца и швырнул вместе с
целой горстью других в никогда не использующуюся по назначению
пепельницу. – Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! – в
бешенстве прошипел Руднев бывшему компаньону.
– А не пошёл бы ты… –
пренебрежительно отозвался Панарин.
– Не смей так со мной разговаривать!
– бессильно выкрикнул Руднев. Он слишком резко развернулся и со
всего маху ударился больной ногой о диван. Приглушённый стон и
брызнувшие из глаз горячие слёзы красноречиво свидетельствовали о
том, какую боль он сейчас испытывает.
Панарин мгновенно оказался рядом.
Поглаживая Руднева по плечу, он помог ему сесть, а сам опустился на
колени и стянул с пострадавшей ноги ботинок.
– Ру-у-ди, – насмешливо протянул он,
колдуя над несчастной конечностью, – твои носки свежее юной розы.
Если мне срочно понадобится что-нибудь стерильное для перевязки, я
к тебе обращусь. За твоими носками!
– Заткнись, – простонал Руднев,
ослабляя узел галстука. По виску его катилась крупная капля пота. –
По-твоему носки должны пахнуть так, чтобы вокруг мухи дохли?