«Вот же он страшный, – подумалось ей,
– не такой страшный, как Страшила, но все равно неприятный. Как
монстр из-под кровати».
Вся его внешность была отталкивающей:
мясистый нос, бугристая рябая кожа, брови, нависающие над глазами.
Да еще тени, пляшущие вместе с пламенем костра, создавали иллюзию,
будто лицо его постоянно меняется. Казалось, Бабирусса мог менять
форму, как это делал Страшила, перетекая из одного состояния в
другое.
Милада уставилась на костер. Он был
маленький, но теплый. Джереми знал толк в таких штуках, в этом
Милада уже не раз успела убедиться.
Языки пламени, вспыхивающие в разных
местах, словно дразнили ее. Она пыталась угадать, где появится
очередной всполох, и почти никогда не угадывала. Когда ветер
проскальзывал между бревнами, пламя меняло цвет от темно-красного
до золотого. Эта игра света напоминала ей северное сияние, которое
показывал Арчи по интернету, только палитра цветов была другой.
«Стоп, – прервала она поток
собственных мыслей. – Что происходит?»
Мягким облаком на нее навалилось
замешательство.
«Как я… Почему?»
Из-за уха Джереми был виден только
Бабирусса, наблюдать за огнем она никак не могла – Джереми
перекрывал обзор.
Так как же тогда она смотрит?
Ответ был простым, но в то же время
страшным. Это не она смотрела на пламя, а Бабирусса. Мысль так
напугала ее, что Милада зажмурилась. Но образ костра никуда не
делся. Бабирусса сидел и смотрел на всполохи пламени, а она взяла и
просочилась к нему в голову. Словно подключилась к «каналу»,
который не входил в ее пакет услуг. Раньше такого никогда не
случалось. Или все-таки уже было?
«Да!» – ее осенило.
С Джереми, тогда в доме. Брошенная
тетей Сессиль, она пряталась в шкафу среди чужих надушенных платьев
и плакала, мысленно обращаясь к Арчи, но «сигнал не проходил». Арчи
как будто отключился, был вне зоны действия сети. А до Джереми
докричаться получилось.
«Нечего бояться, все это уже было.
Это нормально…»
Но она знала, что ничего нормального
в этом нет. Да и в тот раз все было иначе. В тот раз она просто
«дозвонилась» до Джереми, а теперь влезла в чужую голову и смотрит
на мир чужими глазами!
Миладу бросило в пот.
«А что, если Бабирусса почувствует
меня? Если поймет, что я копаюсь в его голове? Что же он со мной
сделает?»
Внутри все сжалось. Ей захотелось
кричать, соскочить с места и отряхнуться от всего произошедшего. Ей
не нравилось быть у него в голове, не нравилось смотреть на мир его
глазами. Мысленно касаясь это страшного человека, она как будто
могла испачкаться. А если он еще поймет, что происходит, могут
возникнуть большие проблемы!