Спустя десять минут дверь открывается, и заходит Варя с прямой спиной. Но я успеваю заметить, что нижняя губка искусана. Значит, нервничала сидела. Я за три дня уже успел ее немного изучить.
- Варя! – подскакивает Комиссаров, а Валера встает рядом со мной, убирая руку за полы куртки. Ну да, шанс, что меня тут же попытаются убить, велик.
Девушка мимолетно улыбается идущему к ней отцу, затем разворачивается ко мне.
- С возвращение, Варвара Андреевна, - улыбаюсь я ей.
Ее взгляд сощуривается, и в следующую секунду она замахивается и отвешивает мне мощную пощечину. Валера дергается, но я останавливаю его рукой.
- Мечтала об этом три дня, - сквозь зубы произносит она, стараясь незаметно тряхнуть рукой. Ну да, отбила она ее знатно, у меня щека словно в огне.
Комиссаров подскакивает к дочери, желая ее защитить, но я даже шага в ее сторону не делаю.
- А я думал, мы были откровенны, Варенька, - хмыкнув и потерев щеку, проговорил я.
- Ты тварь, сволочь и негодяй, - шипит она из-за спины отца, - как тебе такое откровение, Алексей Витальевич?
Я не выдерживаю и улыбаюсь. Почему-то меня не злит все это, а забавляет. Сразу вспоминаются видео, где маленькие котята возомнили себя опасными хищниками.
- Довольно откровенно, - я киваю Валере на дверь. – С вашего позволения, я откланяюсь. Завтра много работы. Варя, прости. Мне жаль, что тебя пришлось втянуть, но игра стоила свеч. Всего доброго.
Не оборачиваясь, я ухожу, еще раз потирая щеку. Вмазала она знатно, я даже пошатнулся. Но, наверное, я это заслужил. Так что без обид.
Варя
Рука горит огнем, хочется опустить ее в снег, которого, конечно же, в кабинете нет. Радует лишь то, что эта сволочь теперь не меньше меня мучается. Мне даже полегчало, когда я ему врезала.
- Варенька, ты как?
Я улыбнулась суетившемуся отцу, присаживаясь на кожаный диванчик. Все люди, что были в кабинете отца, уже покинули его, видимо, не выдержав накала страстей, поэтому мы, наконец, остались одни.
- В порядке, пап, - со вздохом произнесла я. – Понервничала, конечно. Но, какой бы тварью не был твой новый партнер, меня он не трогал. И вежливо общался.
Папа выдохнул, думая, что я не заметила. Я как-то сразу почувствовала, как он переживал. Это я знала, что со мной все хорошо, а вот отец мог только на слово мне верить и надеяться, что надо мной там не издеваются.