– Я выдеру противного мальчишку, если сейчас, тысяча чертей, он не появится! – бормотал адмирал, лазая по кустам.
Время шло к обеду, а без малыша пани Румпелева не накрывала на стол. Старый морской волк был голоден и зол.
Рыжий и Полосатый переговаривались на бегу.
– Кто ты такой? – первым крикнул Рыжий.
– Меня зовут Полосатый, а живу я на берегу озера, а ты?..
– Полное имя Виллибальд Кнопс Мур-Мяу Гауфт… тьфу! Лучше просто Рыжий. Я тоже живу на берегу озера, в замке.
– А-а… я сразу понял, что ты из благородной семьи. Твой папа – владелец замка?
– Ага. А твой?
– Мой – адмирал флота.
– Ого! А ты что, так играешь в индейцев?
– Иногда. Я следил за этими бандитами, так, из интереса. А потом они вдруг схватили тебя.
– Случайность! Они напали сзади, а то я бы им показал.
– Жми быстрее! – вдруг прикрикнул Полосатый.
– А что такое? – Рыжий обернулся и сразу прибавил ходу.
Сзади, рыча, неслись бродячие коты. Положение становилось отчаянным… Быстро оценив неизбежность схватки, юный моряк круто развернулся и сжал кулаки. Рыжий по инерции пролетел еще несколько метров, однако развернулся и бросился на помощь новому другу – что-что, а трусом он не был!
Два маленьких героя стояли спина к спине в окружении подбежавших котов. Правда, теперь разбойники не спешили нападать, разбитый нос и подбитый глаз их атамана послужили хорошим предупреждением. К тому же те, кто нападают семеро на одного, всегда бывают трусами. Наконец Хромой все же попытался взять инициативу в свои руки.
– Эй, малявки! – заорал он, прячась за спины своих товарищей. – А ну, сдавайтесь, пока мы из вас котлеты не понаделали!
Коты нервно засмеялись, стараясь подбодрить друг друга. Рассудительный Полосатый промолчал, но нахмурил брови, зато Рыжий, вспыхнув от негодования, немедленно встрял в перебранку:
– Сами вы – облезлые коврики для блох! Вас даже на тряпочки для мытья полов не возьмут. В последний раз говорю – брысь отсюда! Суслики маринованные! А не то всем хвосты поотвинчиваю!..
Полосатый аж крякнул от удовольствия, а Рыжий гордо огляделся, наслаждаясь произведенным эффектом. «Маринованные суслики» пристыженно молчали. Потом один обернулся к Хромому и виновато сказал:
– Да ну их! Пусть себе идут… И чего мы с мелюзгой связались?
Хромой злобно взвизгнул и с размаху ударил кота по морде: