– У него жар. Придется тащить его на себе. Хотя конечно, можно было бы и оставить здесь, – начальник сделал паузу и посмотрел исподлобья на Веронику. Карие глаза его смеялись, – Но боюсь, Матвеева вынесет мне мозг.
Геолог с достоинством вскинула голову.
– Господи, это просто невозможно, – запричитал Роланский, – мне уже никаких денег не надо, только бы вернуться обратно. На этой чертовой планете и минуту нельзя провести спокойно. А если что-то случится? Даже квалифицированную медицинскую помощь не получишь.
– Если вы не прекратите ныть, я столкну вас в воду, – не выдержала Матвеева.
Стерхов чуть не поперхнулся галетой:
– Ха-ха, сердобольная наша!
– Что это? Что это за гадость? – неожиданно закричал юрист, указывая на темные пятна, появившиеся на спецкостюме Матвеевой.
Такие же пятна покрыли прозрачные стволы и кроны деревьев, расползались по обмундированию фестстеперов.
Роланский принялся нервно тереть свой защитный костюм.
– Эта дрянь разрастается!
На глазах изумленных людей темные пятна увеличивались в размерах, набухали и расслаивались, образуя разноцветные наросты.
– Всем закрыть заслонки! Матвеева, надеть респиратор! – рявкнул Стерхов.
Зорина сделала соскобы с нескольких пятен и рассмотрела под микроскопом.
– Похоже на плесень…, – протянула она.
Между тем странные образования все больше разрастались, принимая причудливые формы, покрывая поверхности затейливыми яркими кружевами.
– Это даже красиво! – воскликнула Яна, зачарованная чудесной картиной.
– Не хотелось бы, чтобы эта красота выросла у меня и Матвеевой в легких, – проворчал начальник, – Как ты считаешь, респираторы нас уберегут?
– Уберегут, – ответила Яна и добавила еле слышно, – если будете меньше трындеть.
– Надо что-то делать! Надо чем-то это обработать! – нервничал Роланский, соскабливая с себя плесень, – Может щелочью?
– Спецкостюмы в дырках и трещинах, – напомнила Зорина, – не хватало нам еще и дырявой кожи, если щелочь попадет.
Несмотря на все происходящее, Яна радовалась, что оказалась здесь. Это было настоящее приключение. Приключение, о котором будешь помнить всю жизнь, снова и снова рассказывать друзьям и знакомым. Не то, что серая рутина в зоопарке. Одни и те же обязанности, нудные коллеги, у которых вся жизнь уложилась в линейку: дом-работа-дом.
Стерхов и Матвеева одновременно закашляли. Кашель не прекращался.