– Мне нельзя руки опускать, у меня Степка, ты.
Но вот в отношении новых порядков, либералов и олигархов, а также журналюг, он был непримирим. Особенно не любил журналюг. Считал, что от этих холуев Запада и олигархов все зло. Запад он люто не любил. Говорил:
– Мы этих сопливых демократов спасли от Гитлера, а они теперь над нами изгаляются с помощью наших журналюг.
Домой я пришла раньше отца, приготовила ужин. А отец сегодня должен был зайти в садик за Степкой.
Наконец они со Степкой пришли, и с ними наш сосед Сергей Сергеевич.
Отец часто его к нам приглашал, смотрели вместе телевизор, и напряженно спорили по разным вопросам, по поводу какого-нибудь сообщения или передачи. Сергей Сергеевич жил один в трехкомнатной, такой же как у нас, квартире. У него лет пять назад умерла жена, единственный сын погиб в Афганистане, и родственников никаких в Москве не было. Он был профессором, преподавал историю в институте, но в институте были большие сокращения и он оказался на пенсии.
Сергей Сергеевич пытался отказаться от ужина, но отец был неумолим. Ему нравилось спорить с Сергеем Сергеевичем, им вдвоем и вправду было лучше. По случаю гостя, я поставила на стол бутылку виски.
– По какому случаю такая щедрость? – улыбнулся отец. – Олигарх премию выписал?
– Ну да, из Матросской Тишины.
Отец усмехнулся. Мы выпили и он говорит:
– Знаешь, что Сергей Сергеевич, сегодня стою я на своем посту со своим плакатом. На нем цитата из любимого всем народом сериала…
– Какой сериал? Рабыня Изаура?
– Какая рабыня… Ну наш сериал, с Жегловым и Шараповым. Помнишь там его классическую формулировку.
– Помню, помню. Вор должен сидеть в тюрьме. И каким способом я его туда упеку, для народа не имеет значения.
– Вот, вот, – сказал отец. – Стою я с соратниками с этим плакатом у уважаемой народом генеральной прокуратуры. Стою я там и гляжу – бочком, бочком, в толпе пробираются два генеральных директора известной теперь всему миру нефтяной компании. Причем без охраны и, как я понимаю, инкогнито.
Сергей Сергеевич с улыбкой смотрит на меня.
– Ты что ли, Вероника? С кем это ты?
– С кем, с кем. Да с Алькой Астаховой.
Алька бывала у нас, и Сергей Сергеевич тоже от нас слышал о ней.
– А ты значит – часто бываешь? – спрашиваю у отца.
– Как только студенты и либералы собираются, так и я там с соратниками на боевой пост выражать свой пролетарский гнев против этого вора и мошенника. Нас даже по телевизору показывали в новостях. Но я в экран не попал. Наверное, их мой плакат пугает. Эти проклятые журналюги снимают там разную чушь. В основном наших противников с той стороны, да ментов. А настоящий пролетарский гнев остается за экраном. Я думаю потому, чтобы других олигархов не пугать. Ну и народ на бунт не поднимать.