, сформулированные Раймоном Паниккаром [218]. Согласно гомологическому принципу, факты определенной культуры должны рассматриваться как бы изнутри нее, исследователь не должен привносить в описание критерии, принадлежащие иной традиции: «Гомологический принцип, – один из принципов внутренней интерпретации, исходит […] из того, что любая интерпретация, данная традиции извне, должна удовлетворять всем требованиям самоинтерпретации, данной изнутри и, по меньшей мере, ей соответствовать» [218,
175]. Но буквальное следование гомологическому принципу недостаточно – он должен дополняться диалогическим. По словам Паниккара, «в наше время начинает действовать новая концепция диалога, понимаемая не как простой источник информации, но как способ, ведущий к более глубокому пониманию других (культур. –
М. Л.), а также к самопони манию» [ibid.,
176].
Гомологический и диалогический принципы позволяют координировать «свое» и «чужое» в культурном контексте, избегать крайностей индивидуалистической интерпретации и нацеленности на воспроизведение изолированного культурного объекта. В условиях подобного диалога естественно сочетаются «понимание» и «непонимание», возникает «перевод». Путь диалогической интерпретации необычайно труден, но и плодотворен: по словам С. С. Аверинцева, «не надо ставить вопрос так: должны ли мы интерпретировать явления культуры далекой эпохи в категориях этой эпохи или, напротив, в категориях нашей собственной эпохи? Непосредственное, некритическое, недистанцированное пользование одним или другим рядом категорий само по себе может быть только провалом. Попытка сколько-нибудь последовательно рассуждать в категориях минувшей эпохи – это попытка писать за какого-то неведомого мыслителя этой эпохи трактат, который он почему-то упустил написать вовремя; полезность такой попытки весьма неясна, но неосуществимость очевидна. Интерпретировать культуру прошлого, наивно перенося на нее понятия современности, – значит заниматься мышлением, которое идет мимо своего предмета и грозит уйти в полную беспредметность. Интерпретация возможна только как диалог двух понятийных систем: “их” и “нашей”. Этот диалог всегда останется рискованным, но никогда не станет безнадежным» [1, 397].
Особую значимость при анализе подобной историко-культурной проблематики приобретают периоды истории, в которых осуществляется слом старой культурной парадигмы, параллельно существуют старые, еще не изжитые, явления культуры, и новые, еще не устоявшиеся и не ставшие нормативами. По размаху поисков на несовместимость, по экспериментальной остроте и, напротив, по степени приверженно сти традиции ни одна эпоха не сравнима с современностью, доводящей полифонизм мироощущения, культуры, истории, стиля и жанра до предела. Осмыслить конфликтную многозначность этих явлений – означает затронуть нерв «искусства невозможного», решить, по сути дела, задачу, поставленную его создателями.