Восхождение Ксеноморфа: Перерождение - страница 40

Шрифт
Интервал


Впрочем, они это напрасно.

Я без особого труда пришиб парочку самцов, что бадались за самку и потащил в пещеру.

Количество гоблинов не увеличилось, а вот среди женского пола было пополнение в виде, мать её, зверолюдки.

Маленькая девочка с висячими ушками баюкала сломанную руку, пока Бибер что-то обсуждал с сородичами.

Конечно, моё появление не осталось незамеченным. Бибер подошел ко мне с угрюмым видом, мешая войти.

Я хмыкнул и сосредоточился на телепатии:

"Злишься?"

Ошарашенный моим внятным вопросом гоблин отступил на шаг, лопоча на своём нечто несуразное.

"Потом поговорим." — Я кинул Биберу тушки оленей и двинулся к девочке.

Черт, да она совсем ребёнок. Лет десять на вид, может двенадцать. Ушки как у вислоухих собак, даже расположены тоже, на макушке. И её ведь придется...

Зверолюдка сжалась, выпучив на меня карие глаза.

Я плюхнулся рядом с ней на задницу и покачал головой, заводя мысленный диалог:

"Ну и как тебя угораздило?"

Страх девочки улетучился в мгновение ока, сменившись шоком.

— ВЫ! Вы тот кто нас вызволил! — Выпалила зверолюдка и замялась. — Но вы же говорили, что являетесь наёмником.

"Дура, ты как суда попала?!"

— Отстала от своих...

"Похоже, зря я их спас, раз ребенка бросили."

— Что толку от живого мертвеца? — Девочка через силу улыбнулась и указала на татуировку, что алым пентаклом сверкала на шее.

"Не понимаю. Чего мне эту хрень показываешь?"

— Вы убили хозяина раба. По рабскому контракту, метка теперь погубит меня следом. — Девочка пожала плечами, изображая равнодушее. — Взрослый раб может протянуть неделю, а ребенок вроде меня день или два.

"Мне жаль."

— Ничего. У сородичей может получиться спастись, если убьют работорговца, что поставил метку. — Девочка хихикнула.

Я вздохнул. Она верно надеется, что тоже выживет, но это нереально. За работорговца явно возьмутся сыщики, поскольку главные подозреваемые — проданные им рабы. Мне несомненно, это всё наруку, но как то тоскливо.

Девочка напоминает моего отца, что умирал от рака. Такая же маска храбрости перед неизбежностью.

Я потрепал девочку по голове.

"Женя."

— Что? — Зверолюдка удивленно взглянула на меня.

"Моё имя — Женя."

— Ах! А я Патриция, но можно просто, Патра. — Девчонка широко улыбнулась и протянула здоровую руку, которую я мягко пожал.

"Патра, как ты попала к работорговцам?"