– Лучше смотреть, чем драться, – задумчиво пробормотал Ранд, снова как будто прислушиваясь к невидимому собеседнику.
Перрин от всего сердца был согласен с Рандом – все что угодно лучше, чем смертоубийство, – но айильцев такой подход, конечно, не устраивал, особенно если речь шла о врагах. Все они, Руарк и Сорилея, Ферейгин, Нандера и Сулин – все посмотрели на Ранда с таким выражением, будто он сказал, что пить песок лучше, чем воду.
Ферейгин вытянулась, даже привстала на цыпочки. Для айилки она была не очень высока, почти по плечо Ранду, но каким-то образом умудрилась оказаться с ним почти нос к носу.
– В этом лагере мокроземцев чуть больше десяти тысяч человек, – укоризненно сказала она, – а в городе и того меньше. С ними ничего не стоит справиться. Даже Индириан не забыл, что ты запретил убивать мокроземцев, разве что защищаясь, но кто знает, долго ли они будут бездействовать? И от Айз Седай, тех, которые в городе, тоже помощи ждать не приходится. Кто знает, что они...
– Айз Седай? – Голос Ранда звучал спокойно, но он так стиснул Драконов скипетр, что костяшки пальцев побелели. – Сколько?
От его запаха по спине Перрина пробежал озноб. Внезапно он буквально всей кожей ощутил, что пленные Айз Седай не сводят с них глаз, и не только пленные. И Бера, и Кируна, и все остальные.
Сорилея тут же утратила всякий интерес к Кируне. Руки в боки, она процедила сквозь стиснутые зубы:
– Почему ты не рассказала об этом мне?
– Не успела, Сорилея, ты сама прервала меня, – запротестовала Ферейгин, внезапно как будто став меньше ростом и тяжело дыша. Снова переведя взгляд голубых глаз на Ранда, она продолжила уже более твердым голосом: – Может быть, их десять или больше, Кар’а’карн. Мы держимся подальше от них, конечно, особенно с тех пор... – Ее взгляд опять метнулся к Сорилее, и опять она тяжело задышала и поникла. – Ты сама ничего не хотела слушать о мокроземцах, Сорилея. Только о том, что происходит в айильских палатках. Ты сама так сказала. – Повернувшись к Ранду, она снова подтянулась: – Большинство из них скрываются у Арилин Дулайн, Кар’а’карн, и редко показываются на людях. – И снова, глядя на Сорилею, сгорбившись, чуть слышно: – Сорилея, ты же знаешь, я бы все рассказала тебе. Ты сама меня прервала.
Когда до Ферейгин дошло, сколько людей наблюдают за ней, и особенно, что многие из них, во всяком случае, среди Хранительниц Мудрости, улыбаются, глаза у нее вспыхнули, а щеки запылали. Поворачиваясь то к Сорилее, то к Ранду, она открывала и закрывала рот, не издавая ни звука. Некоторые Хранительницы Мудрости захихикали, прикрываясь ладонями. Эдарра смеялась совершенно открыто, как и Руарк, который откинул назад голову и захохотал во все горло.