Хранительницы Мудрости, в свою очередь, поглядывали на Аша’манов лишь чуть менее холодно, чем на Айз Седай. Мужчины, способные направлять, они были заодно с Рандом; они были заодно с Рандом, но... Ранд представлял собой особый случай. Как объяснил Перрину Гаул, способность направлять Силу не упоминалась в пророчествах об их Кар’а’карне, однако айильцы делали вид, что этого затруднения не существует. Но об Аша’манах в этих пророчествах уж точно не говорилось. Что испытывает человек, внезапно обнаруживший, что на его стороне сражаются свирепые львы, к тому же взбесившиеся? Как долго сохранят эти дикие звери свою преданность? Может, разумнее было бы не рисковать и разделаться с ними прямо сейчас?
Перрин снова откинул голову назад, прислонился к колесу фургона, закрыл глаза, и его грудь затряслась от беззвучного, безрадостного смеха. Думай только о хорошем в День Раздумий. Чтоб мне сгореть, с тоской подумал он, я ведь тоже заодно с Рандом. По крайней мере, должен быть. В конечном счете это важнее всего. Но что, Света ради, ему делать? Если айильцы, и кайриэнцы, и майенцы ополчатся друг на друга, а Аша’маны на Хранительниц Мудрости... Бочка со змеями, вот что это такое; и единственный способ понять, кто из них ядовитый, а кто нет, состоит в том, чтобы засунуть туда голову. Свет, я хочу домой, к Фэйли, хочу работать в кузнице, и чтобы никто не называл меня лордом, будь проклято это дурацкое звание.
– Ваш конь, лорд Перрин. Вы не сказали, кого хотите, Ходока или Трудягу, вот я и оседлал... – Встретившись со взглядом золотистых глаз Перрина, Кенли Маерин резко попятился к мышастому жеребцу, которого вел в поводу.
Перрин жестом попытался успокоить Кенли. Парень всяко ни в чем не виноват. И вообще, чего нельзя исправить, то надо просто терпеть.
– Успокойся, парень. Ты все сделал правильно. Ходок – просто отлично. Хороший выбор.
Его прямо выворачивало от необходимости разговаривать с Кенли в таком тоне. Невысокий и коренастый, Кенли уже достиг возраста, когда мужчина может жениться или покинуть родной дом, но вот досада, редкая бородка, которую он пытался отращивать в подражание Перрину, никак не желала расти. Тем не менее он сражался с троллоками в Эмондовом Лугу и вчера тоже не ударил в грязь лицом. Услышав похвалу от самого лорда Перрина Златоокого, Кенли широко ухмыльнулся.