– Конечно.
– Но почему?
– А почему бы и нет?
– Это дает чувство власти?
– Не совсем, – откликнулся Прайн. – Я наслаждаюсь тем, что выставляю их дураками – политиков, священников, поэтов, философов, бизнесменов, генералов и адмиралов. Большинство людей – глупцы. Я показываю сидящим у телевизоров, что их лидеры такие же тупоумные, как и они сами, – он отхлебнул немного коньяку. Когда он снова заговорил, его голос стал жестче: – Может, когда-нибудь все эти идиоты перегрызут друг другу глотки и оставят мир тем немногим из нас, кто может оценить его.
– О чем ты говоришь?
– Разве я говорю не по-английски?
– Ты говоришь с такой злобой.
– У меня есть на это право.
– У тебя? После твоего успеха?
– Ты не пьешь, Пол?
– Нет. Тони, я не понимаю…
– Я думаю, тебе следует выпить.
Стивенсон чувствовал, когда следует поменять тему.
– Я действительно не хочу пить.
– Ты когда-нибудь был вдрызг пьян?
– Нет. Я не любитель выпивать.
– Ты когда-нибудь занимался любовью с двумя девицами сразу?
– А зачем мне все это нужно?
– Ты не берешь от жизни все, что должен, – сказал Прайн. – Ты не набираешься опыта. У тебя нет достаточной свободы. Это единственный твой недостаток, Пол, правда, еще – твои носки.
Стивенсон посмотрел на свои носки:
– А что не так с моими носками?
Прайн отошел к окну. Он смотрел не на сверкающие огни города, а на их отражение в стакане. Он подмигнул себе. Он чувствовал себя великолепно. Намного лучше, чем раньше, и все благодаря Харрису. Ясновидящий привнес некоторое волнение и чувство опасности в его жизнь, новую цель и интерес. Хотя Грэхем Харрис еще не знал этого, но он стал главной целью в карьере Прайна.
«Мы раздавим его, – счастливо подумал Прайн, – сотрем с лица земли». Он повернулся к Стивенсону:
– А ты уверен, что никто не звонил? Мне должны были позвонить.
– Нет. Никто.
– Может, ты выходил отсюда на минуту?
– Тони, я не дурак. Поверь мне. Я был здесь все время, и тебе никто не звонил.
Прайн осушил свой второй стакан коньяку. Он обжег ему горло. Долгожданное и приятное тепло разливалось по телу.
– Почему бы тебе не выпить со мной?
Стивенсон встал и потянулся:
– Нет. Я уже должен идти.
Прайн подошел к бару.
– Ты пьешь коньяк чересчур быстро, Тони.
– У меня праздник, – сказал Прайн и добавил в свой стакан льда и коньяку.
– В честь чего?
– В честь еще одного развенчанного дурака.