– Пьяный, что ли? – ругается таксист, вовремя
крутанув руль вправо. – Жить надоело, мать его за ногу.
Хватаюсь за ручку над головой, адреналин выплескивается в
кровь, бодрит.
Водитель иномарки действительно будто пьян, и как
назло ни одного патруля в поле видимости. Повезло, что не задел
нашу машину. Не хотелось бы задерживаться из-за ДТП, иначе рискую
опоздать на самолет.
Иномарка скрывается из виду. Возникшее было напряжение
отпускает.
По радио Дискотека Авария задорной песней
поздравляет с Новым годом, навязывая мотив. Мне кажется, пройдет еще лет
пятьдесят, а эту песню все равно будут крутить в праздники.
Впереди крутой поворот налево, освещенный неяркими
желтыми фонарями.
– Твою мать! – вырывается громкое ругательство из
таксиста.
– Черт! – одновременно с ним.
На обочине, снеся металлическое ограждение, верх дном
лежит та самая серая иномарка. Все–таки долихачился водила.
– Тормози!
Не раздумывая, выскакиваю из машины.
– Вызывай скорую, – кричу назад, а сам бегу к
серому куску железа. Мороз обжигает щеки.
Пытаюсь открыть дверь со стороны водителя. Без помощи это
сложно, вокруг ни души, а таксист все еще в своей машине.
– Эй, живой? – кричу, дергая проклятую дверь. Пальцы
прилипают к замерзшей ручке, перчаток нет.
Дверь не поддается, и пассажирскую тоже заклинило.
Оббегаю машину с другой стороны и о чудо. Без усилий
открываю переднюю пассажирскую. Там девушка без сознания. Она в вязаной розовой
шапке с помпоном, черном пуховике, ремнем пристегнута.
– Сейчас, сейчас, потерпи, вытащу, – уговариваю девушку,
пытаюсь отстегнуть ее ремень.
Пока пальцы нащупывают замок, глаза выхватывают водителя.
Ему повезло меньше. У него разбита голова, и он тоже без сознания. Шапки
нет, кожаная куртка расстегнута. Возможно и ребрами приложился.
– Какого черта подушки у тебя не сработали, брат?
Девушка со стоном падает мне в руки, когда ремень я
все–таки отстегиваю. Сзади слышу вой сирены. Скорая.
– Все будет хорошо, – прижимаю девушку к своей груди,
быстрым шагом унося от машины в сторону дороги, к карете скорой помощи.
Скользко, а потому страшно уронить хрупкую ношу. – Сейчас тебе помогут, Новый
год встретишь как новенькая. Теперь будет у тебя два дня рождения, да,
маленькая?
Мне необходимо говорить с пострадавшей, иначе,
кажется, с ней случится что-то непоправимое. Ее бледное лицо совсем рядом
с моим, неровное горячее дыхание бьет в шею. Пахнет сладкой карамелью. Черные
длинные волосы выбились из–под шапки и колышатся в такт шагам.