– Сэр Ричард… Должен предупредить, у меня не найдется чем заплатить за обед.
Я ответил так же вполголоса:
– Забудьте о таких пустяках.
– Мой долг предупредить, – почти прошептал он. – Я… словом, я поиздержался.
К моему удивлению, к нам вскоре подошел не один из бегающих с подносом мальчиков, а дородный мужчина, осанистый, с цепкими глазами, уверенными движениями. Сэр Смит крякнул и приосанился, горделиво расправил усы. Я быстро сообразил, что это для абсолютного большинства я простой бедный рыцарь, у которого нет средств даже на покупку хороших доспехов, но хозяину постоялого двора нужно лучше разбираться в людях, чем этому абсолютному большинству. Он мог нас заприметить еще с порога, что-то там сообразил по нашей манере двигаться, и вот сейчас, не обращая внимания на раздувшегося от чувства достоинства сэра Смита, поклонился мне со всей почтительностью, будто перед ним переодетый король, не спросил, а осведомился:
– Что угодно благородным господам?
Сэр Смит взглянул на меня с вопросом в глазах, опасаясь заказать такое, что оскорбит паладина. Я кивнул хозяину:
– Молочного поросенка с зажаренными перепелами внутри, дроздов в виноградном соку, пару молодых каплунов… вина не забудь самого лучшего!
По мере моего заказа у Смита все шире распахивались глаза, нижняя челюсть отвисала, а хозяин, напротив, смотрел с восторгом, но вдруг словно туча набежала на его лицо, прерывисто вздохнул, поклонился.
– Только что прибыл архиепископ Кентерберийский. Он очень строг…
– И что же? – спросил я.
– Сегодня же четверг, – напомнил он, – постный день… Придется убирать все мясное, что сейчас жарится и парится.
– Ах да, – ответил я. – Конечно же, четверг! Но я – паладин, как может подтвердить сэр Смит, он сидит напротив. А у паладинов особые правила. Неси, архиепископ не будет против, даже если увидит.
Когда подали на стол, сэр Смит с сомнением смотрел, как передо мной ставят на огромном блюде зажаренного поросенка, даже не поросенка, а упитанного молодого кабанчика. Запах шибанул одуряющий, в животе требовательно квакнуло. Сэр Смит нервно облизнул губы. Поросенок покрыт золотистой корочкой, кое-где коричневой, в двух местах лопнула, из щелочек бьют тонкие струйки одуряющего запаха и проглядывает нежнейшее мясо.
– Сэр Ричард, – сказал он несмело, – но…