Я кивнула. Сомневаться в профессионализме королевского почтаря у меня не было даже мысли. А потому оставалось лишь выдохнуть с облегчением и поблагодарив почтаря, проститься с ним.
- Если вам придет ответ, я пришлю слугу, - застал меня голос Фоглера уже в дверях.
- Благодарю, мэстр, - поклонилась мужчине и, в компании камердинера Эриха, покинула башню мага.
3. Глава 2.
Грегор иногда любил смотреть на это древо. Сколько помнил себя, мальчишкой, а после и подростком, он часто сидел в кресле, тогда еще принадлежавшем отцу, и смотрел, как на фамильном древе мерцают звезды. Каждая из которых соответствовала члену семьи. Его, отливавшая голубым светом, сейчас находилась на самой вершине, где сияла с маленькой, расположившейся значительно ниже, но весьма яркой и синей. Самой большой, потому что он в данный момент являлся главой рода и, что было не менее важно, самым сильным его представителем.
Вопреки привычному изображению фамильных деревьев, это брало свое начало от самых корней, где уже угасшие звезды давно почивших предков напоминали о первых воинах-драконах рода Лэйнингеров, основавших королевство. И так, ветка за веткой, звезда за звездой, медленно поднимаясь к самой вершине волшебного дерева, оно росло вместе с потомками огненных драконов. Теперь же древо венчала одна единственная звезда. Яркая, большая. Под ней расположилась розовая, сверкавшая умеренным светом – звезда вдовствующей королевы. И, чуть выше розовой, уже почти не заметная, погасшая так рано – звезда его отца. А те россыпи, напоминавшие бриллианты ночного неба, были дальними родственниками. Почти не важными, хотя и занимавшими определенное место на дереве жизни.
Грегор не удержался от вздоха, сдавившего грудь, понимая, что в чем-то вдовствующая королева Мария права. Он не успел позаботиться о наследнике, и вот теперь должен терпеть рядом с собой женщину, которая не просто не нравится ему. Нет. Все намного неприятнее. Она его бесила и иметь от подобной королевы наследника, значило испортить свою родословную, по крайней мере, в его личном представлении. Для остальных Клаудиа была идеальной леди. Но не для него. И только первая брачная ночь удивляла Грегора. Сам не понял, как только смог прикоснуться к жене. И даже более, чем. Возможно, он действовал под влиянием момента, ведь как иначе описать дикое, не поддающееся пониманию, желание обладать девушкой? Или ему не давала покоя ее девственность, оказавшаяся более чем реальной?