«Конечно же, корону! Ведь я его королева!» - сказала она себе. И следующая картинка оказалась еще более яркой и приятной: она сидит на троне, перед ней подданные и все провозглашают королеву самой прекрасной и могущественной из существовавших в мире. И она действительно станет такой. Подчинит своей власти всех. Заведет столько любовников, как ни одна до нее. Окружит себя верными людьми и, возможно, свергнет своего супруга. И тогда настанет новая эра. Эра Водных драконов. Им давно пора оттеснить Огненных. Слишком уж долго род Грегора и его противной бабки, занимал трон, обладая могуществом и властью.
- Ваше Величество! – голос лекаря заставил Клаудию вздрогнуть. Мысли и фантазии испарились, лопнули, будто мыльные пузыри, как те, которыми веселил ее в детстве старый маг, живший в родовом замке Водных.
- Ступайте с мэстром Рихтером. И я жду подтверждения нашей замечательной новости! – велела Мария.
Клаудиа решила не спорить и покорно отправилась в спальню. Лекарь поспешил за ней, прикрыв двери, и на несколько долгих минут в гостиной воцарилась тишина. Королева Мария ждала с замиранием сердца. Стояла, прижав ладони к груди, чувствуя, как радость затопила ее сердце, как трепещет душа в предвкушении. Она в тот миг будто помолодела на несколько десятков лет. И даже ноги не болели, хотя прежде ей было тяжело стоять так долго. Но сейчас старая вдовствующая королева словно не замечала этой боли. Она смотрела на двери, за которыми находилась королевская спальня, и ждала, когда выйдет Рихтер и подтвердит то, в чем она уже и так была уверена.
Забеременеть от Грегора могла только его жена. Мария проследила за этим. Ее слуги, и даже некоторые придворные, следили за молодым королем. Но Грегор, как приличный муж, посещал лишь свою собственную жену. А значит, сомневаться не приходилось. И не будь этого древнего закона, повелевающего проверять беременность королевы, она, возможно, и так не усомнилась бы в Клаудии и своем внуке. Но ее отец, а до него отец ее отца, всегда твердили, чтобы потомки всегда придерживались закона. Вот и Мария не решилась пойти против древнего правила.
Когда же двери тихонько скрипнув, открылись, а на пороге возникло лицо лекаря, старая королева лишь взглянула на его лицо, как сразу поняла. Что-то не так. Возможно, он сумел определить, что младенец будет слабым? Или больным? Иначе, как объяснить неуверенное и, даже напуганное, выражение лица Рихтера.