Наташа начала нежно массировать его мощное тело. Ее сильные пальцы быстро бегали по спине Савелия, сначала лишь едва прикасаясь, потом все больше и больше разгоняя кровь по сосудам. Она получала от этого странное удовольствие, словно он сам ласкал ее тело, нежно, сильно… Наташа закрыла от страсти глаза и, медленно покачиваясь, начала снимать с него плавки. Она делала это осторожно, но не потому, что боялась его разбудить, а чтобы максимально продлить себе удовольствие.
Наташа повернула Савелия на спину и заметила, что его меч находится в полной боевой готовности. Она осторожно притронулась к нему пальчиками и быстро пробежалась по нему, как по флейте. Он чуть заметно вздрогнул. Девушка тяжело задышала, сейчас она была похожа на охотничью собаку, которая услышала звук рожка. Склонившись, она прижалась к самому кончику члена губами, потом ощупала его языком. Неожиданно рука Савелия вздрогнула и наткнулась на что-то жаркое и влажное. Оно устремилось к его пальцам, как бы призывая к активным действиям, и Савелий последовал этому призыву. Влажные пухлые губки обхватили его пальцы, пытаясь глубже всосать их в себя, словно желая поглотить всю руку, а верхние губы, подстрекаемые языком, вбирали в себя окостеневшую плоть. Савелия охватила такая страсть, что он, совершенно не понимая, что с ним происходит, устремился к девушке навстречу, а его ладонь почти полностью вошла внутрь ее тела.
– Боже! Боже! Боже мой! – шептала Наташа, ее тело конвульсивно извивалось. Слова с огромным трудом вырывались из заполненного плотью рта, а стоны, покинув ее грудь, соединялись со стонами Савелия.
– Наташа! Наташенька! Милая! – благодарно выкрикивал он имя девушки, но эта благодарность предназначалась той, которая ушла в другой мир.
Ушла?
Сейчас, когда Савелий выкрикивал ее имя, он был совершенно уверен, что она рядом с ним. Он чувствовал ее запах, ощущал ее руки, ее губы. И он был близок к истине – душа девушки, которая еще находилась на земле, в последний раз прилетела к Савелию, чтобы проститься с ним, доставив на прощание последнюю радость.
Непонятными были и ощущения реальной Наташи. Она никак не могла понять, откуда у нее взялся такой высокий голос? Почему она делает несвойственные ей движения, получая при этом удивительное наслаждение? Ей было необычайно легко с Савелием, словно она давно знала его привычки, его желания. Вот сейчас он смажет палец и станет проникать в ее коричневое пятнышко. Она никому не позволяла делать это, ей было неприятно. Но сейчас она сама помогла ему, выгнув спину, открываясь ему навстречу. Это было никогда ранее не испытываемое, но радостное ощущение…