Они поднялись по узкой лестнице на второй этаж и очутились в «конторе» – уютной комнатушке с одним окном, в которой умещались двухтумбовый стол, сейф, этажерка и два стула.
– Держу кое-какие дефицитные детали, – кивнул Илья на сейф, сел на стул, жалобно скрипнувший под его тяжестью. – А ты действительно не меняешься, Соболь, разве что раздался чуть да бреешься чище. Чем, кстати? Станком или электробритвой?
– Тебе-то зачем это знать?
– Хочу сбрить бороду, чешется, проклятая, и есть мешает.
Матвей подумал.
– Один мой знакомый брился телефонной трубкой.
– Ну и?.. – заинтересовался Илья.
– Получалось медленней, чем бритвой.
Мастер засмеялся с гулким уханьем.
– Пожалуй, топором полегче. Ну, докладывай, как живешь, где, с кем работаешь или вообще не работаешь. – Он достал из сейфа литровый пакет с молоком и, надорвав, выдул в три глотка. Заметив взгляд Соболева, пожал плечами: – Люблю молоко, особенно топленое и можайское. Хотя вообще-то люблю все молочное: творог, сливки, сыр, сметану, молочные железы.
Матвей улыбнулся его последним словам, уловив их смысл. Илья снова громыхнул глыбой смеха:
– Я не женат, так что не казни за аморальный образ жизни. Сам-то женился?
– Не получилось, – с неохотой ответил Матвей. Поразмыслив, достал из сумки отнятый на стоянке пистолет: – Спрячь эту игрушку у себя.
– Какой раритет! – прищелкнул языком Муромец. – Старая отечественная машинка, да еще тридцать девятого года выпуска. Давно таких не видел. Где взял?
– Где взял, где взял… Купил, – проворчал Матвей и рассказал эпизод на стоянке.
Илья почесал затылок, бороду, грудь под расстегнутым комбинезоном, хмыкнул.
– Я что-то не пойму. Угонщики, по идее, никогда не действуют без двойного прикрытия, если не дураки. Но они могут тебя найти, чтобы вернуть пистолет, тем более что сделать это легко – по машине.
– Машина записана на владельца с другой фамилией, – спокойно сказал Матвей, – а засад типа той, на стоянке, я не боюсь.
– Ой ли, – прищурился Муромец. – Не хвались, идучи на рать, хвались, идучи с… обратно. – Он поднял вверх громадные ладони: – Все-все, не буду, я ведь знаю, чего ты стоишь. Что касается меня, то новостей мало. Вкалываю каждодневно, семьей не обзавелся, квартира та же – двухкомнатный «полулюкс», хотя денег хватило бы и на пятикомнатную. Что еще? Машину себе сделал: купил сильно побитую «десятку» и сделал из нее конфетку, вернее, бронеход. У тебя-то что?