– Спасибо, Дик.
– Завтра мне придется провести рутинный опрос в двух соседних домах по обе стороны от номера девятнадцать – на тот случай, если там вдруг видели кого-то входящего в дом и так далее. Наверное, придется побывать и в домах, расположенных позади девятнадцатого номера, с которым они соседствуют садами. Как мне кажется, дом номер шестьдесят один находится почти позади девятнадцатого. Если хочешь, могу прихватить тебя с собой.
Я с пылом ухватился за предложение:
– Буду вести стенографическую запись в качестве твоего сержанта Лэмба[7].
Мы сошлись на том, что в половине десятого следующего дня мне надлежит быть в полицейском участке.
II
На следующее утро я явился в точно назначенное время и обнаружил, что мой друг в буквальном смысле слова дымится от ярости. Когда он отпустил провинившегося подчиненного, я деликатно осведомился о том, что произошло.
На какое-то мгновение Хардкасл как будто бы утратил дар речи. А потом выдохнул:
– Эти проклятые часы!
– Снова часы? И что случилось с ними теперь?
– Одни из них пропали.
– Пропали? Которые?
– Дорожные, в кожаном переплете. Те, на которых была надпись «Розмари» поперек угла.
Я присвистнул:
– Вот это номер… И как такое могло произойти?
– Проклятые дураки – в данном случае к ним отношусь и я сам… – Дик всегда был очень честным человеком. – Вечно приходится лично ставить точку над каждым «i»… Ну вот, вчера часы были на своем месте в гостиной. Я попросил мисс Пебмарш ощупать их на тот счет, не покажутся ли они ей знакомыми. Она помочь не смогла. Потом явились ребята за телом.
– Ну, и?..
– Я дошел до калитки, чтобы проконтролировать их, а потом вернулся в дом, подошел к мисс Пебмарш, находившейся на кухне, и сказал, что заберу часы с собой и выпишу ей соответствующую расписку.
– Помню. Я слышал эти слова.
– Потом я сказал девушке, что ее отвезут домой в одном из наших автомобилей, и попросил тебя проследить за отъездом.
– Да.
– Я передал мисс Пебмарш расписку, хотя она и сказала, что этого не нужно, так как часы все равно не принадлежат ей, после чего присоединился к тебе. А Эдвардсу сказал, что часы из гостиной надо аккуратно упаковать и привезти сюда, в участок. За исключением часов с кукушкой и, конечно же, дедовских, напольных. И в этом я, конечно, ошибся. Мне следовало самым определенным образом сказать –