— Но мне и на полу хорошо...
— Цыц! Вместо того, чтобы скромничать, убери тарелки, и помогай
матушке.
С кухни раздался голос Верди:
— Лирочка, ты там не занята?
Девушка подскочила на месте и сгребла тарелки со стола, спеша к
хозяйке дома.
***
Молодой гном распахнул двери и вышел наружу, тяжело
вздохнув.
— Отец задерживается...
Стоило Нарину буркнуть себе это под нос, как до его ушей донесся
друшный шаг десятка пар тяжелых сапог.
К его дому шел отряд гномов, закованный с ног до головы в
мифриловые доспехи. То был личный отряд Рук Тука, им же и
возглавляемый.
Молодой гном почувствовал тревогу, видя суровое выражение на
лице предводителя хирда в осточных гор.
Рук остановился перед Нарином и развернул свиток:
— Нарин Гангар, за предательство твоего отца, Барга Гангара,
совет Хазад Дума постановил: взять белых ворон под стражу и
сопроводить в темницы! — громогласно объявил Рук и кивнул своим
воинам, что сразу же достали свои пики. — Приказ старейшин,
исполнить немедля!
— П...пре... Предательство?! Господин Рук, о чем вы?! —
задохнулся молодой гном, отшатнувшись от подошедших к нему с
кандалами воинов.
— Твой треклятый отец поднял топор на собратьев! ЗАКОВАТЬ ВСЕХ
ВОРОН В ЦЕПИ! И РАБА ТОЖЕ!
***
Какого мать его хрена происходит?
Я все ждал момента, сидя в вентиляции, когда гнома выведут
наружу, но увидел еще белоголовых гномов, которых вели в
тюрьму.
Женщина... Молодой и зверолюдка. Это семья его чтоли?
Семейство шло траурным маршем, пока оторвавшиеся от тренировок
солдаты горланили в их сторону некие слова, подкрепляя, видимо,
ругательства камнями.
Суровая у местных жизнь как посмотрю и мне это не шибко
нравится.
Лишняя зарубка на склерозе, отпускающая грехи за уничтожение
этого места.
Один из камней устремился в голову женщины, но зверолюдка словно
футболист отбила его своим лбом и упала на пол.
Солдаты зашлись смехом, альбиносы пытались помочь павшей, но им
не дали и зверолюдку потащили цепями прямо по полу...
На котором появилась кровавая линия.
Мрази. Нужно получше запомнить лица.
Так-так, гном в красивых доспехах и со свитком, вся его братия и
еще орава наблюдателей.
Хорошо, запомнил.
Что касается той троицы. Хм. А ведь появилась одна идейка...
Барг сидел в своей темнице не жив, не мертв.
Картина жуткого существа, которую он уже раз двадцать описал
дознавателям, все еще была перед глазами. Ровно как и умирающие
товарищи.