– Да ты просто смеешься над нами, – сочла своим долгом вмешаться Сорелли.
Тогда младшая Жири заплакала.
– Лучше бы я ничего вам не говорила… Если бы только мама знала!.. Но все-таки Жозеф зря занимается делами, которые его не касаются. Это принесет ему несчастье. Мама еще вчера сказала это.
В этот момент послышались тяжелые торопливые шаги в коридоре, и взволнованный голос прокричал:
– Сесиль! Сесиль! Где ты?
– Это матушка, – прошептала Жамм.
– Что случилось?
Дверь распахнулась. В комнату влетела представительная дама, сложенная, как гренадер из Померании, и со стонами упала в кресло. Ее глаза почти совсем вылезли из орбит, и лицо приняло цвет обожженной глины.
– Какое несчастье! – проговорила она. – Какое несчастье!
– Что? Что такое?
– Жозеф Бюкэ…
– Ну и что Жозеф Бюкэ?
– Жозеф Бюкэ мертв!
Комната Сорелли наполнилась недоверчивыми восклицаниями и просьбами рассказать о случившемся.
– Да, его только что нашли повешенным на третьем этаже подземелий. Но самое ужасное, – продолжала срывающимся голосом бедная женщина, – самое ужасное в том, что машинисты, которые нашли тело, утверждают, будто слышали вокруг мертвеца что-то вроде заупокойного пения.
– Это дело рук призрака! – вырвалось у младшей Жири, которая тут же прижала ко рту сжатые кулачки и пролепетала: – Нет, нет! Я ничего не говорила!.. Я ничего не говорила!
А вокруг нее подруги повторяли испуганным шепотом:
– Это призрак!..
Сорелли побледнела.
– Я не смогу произнести приветствие, – прошептала прима-балерина.
Мамаша Жамм опрокинула рюмку ликера, стоявшую на столике, и высказала свое мнение: в подземельях и впрямь живет призрак.
В конечном счете так и не удалось узнать в точности, как погиб Жозеф Бюкэ. Следствие не дало никакого результата: единственной версией было самоубийство. В своих «Мемуарах директора» господин Моншармен, который сменил в этой должности Дебьена и Полиньи, так описывает случай с повешенным:
«Досадный инцидент нарушил маленький праздник, который давали по случаю своего ухода в отставку господа Дебьен и Полиньи. Я находился в своем кабинете, когда неожиданно туда вошел Мерсье, администратор. Он был крайне потрясен и рассказал, что на третьем этаже подземелья, прямо под сценой, среди декораций к «Королю Лахора»[3], нашли тело повешенного машиниста. Я кубарем скатился вниз по лестнице, быстро спустился в подвал, но к этому времени веревки на шее бедняги уже не было».