Гуно исполнил «Траурный марш марионетки», Рейер – свою прелестную увертюру к «Сигурду», Сен-Санс – «Пляску смерти» и «Восточную грезу», Массне – «Венгерский марш», до тех пор никем не слышанный, Гиро – свой «Карнавал», Делиб – «Медленный вальс Сильвии» и «Пиццикато Коппелии». Собравшиеся услышали пение мадемуазель[5] Краусс и Дениз Блох: первая исполнила болеро из «Сицилийской вечерни», вторая – заздравную песнь из «Лукреции Борджа».
Но главный успех выпал на долю Кристины Даэ, которая вначале спела несколько арий из «Ромео и Джульетты». Впервые в своей жизни молодая певица пела эту арию Гуно, которая, кстати, еще и не исполнялась в Опере, ибо упомянутая опера только незадолго до этого была поставлена в Комической Опере, а до этого много раньше в бывшем Лирическом театре с мадемуазель Карвало в главной роли. Ах! Воистину стоит посочувствовать тем, кому не довелось услышать Кристину Даэ в партии Джульетты, увидеть ее непосредственную и наивную грацию, вздрогнуть и замереть при звуках ее ангельского голоса, почувствовать, как душа устремляется вместе с ее душой к могилам веронских любовников.
«Господи! Господи! Господи! Прости нас!»
Но это были пустяки по сравнению с неземными звуками в сцене в тюрьме и в финальном трио из «Фауста», которые она исполнила вместо заболевшей Карлотты. Такого в Опере никогда не слышали и не видели!
Даэ представила публике новую Маргариту, Маргариту ослепительную, сияющую, о существовании которой раньше и не подозревали.
Весь зал стоя приветствовал восторженными криками Кристину, рыдающую и в конце концов без чувств опустившуюся на руки своих товарищей. Ее пришлось унести в артистическую уборную. Известный критик Р. описал незабываемое впечатление от этих восхитительных мгновений в статье, которую он удачно назвал «Новая Маргарита». Сам тоже будучи художником в душе, он писал, что эта прекрасная и нежная девушка принесла на подмостки Оперы нечто большее, чем свое искусство, – она принесла свое сердце. Всем завсегдатаям Оперы было известно, что сердце Кристины оставалось чистым, как у ребенка, и критик Р. написал такие строки:
«Чтобы понять, что случилось с певицей Даэ, необходимо представить себе, что она только что в первый раз полюбила. Возможно, я покажусь нескромным, но лишь любовь способна сотворить подобное чудо, такую потрясающую перемену. Два года назад мы слушали Кристину Даэ на конкурсе в консерватории, где она всего лишь подавала большие надежды. Откуда же сегодня взялось это совершенство? Если только оно не спустилось с неба на крыльях любви, я склонен думать, что оно поднялось из глубин ада и что Кристина, как когда-то мэтр Офтердинген, заключила союз с дьяволом! Тот, кто не слышал, как Кристина поет финальное трио из «Фауста», тот не знает этой оперы, потому что ни одна чистая душа, опаленная священным небесным огнем, не смогла бы превзойти ее искусство».