Жалованье старшие надзиратели получали в размере двухсот сорока рублей в год, младшие – ста восьмидесяти, через каждые пять лет к основному содержанию прибавлялась одна треть за выслугу.
…Михаил, приодевшись, отправился наниматься на казённую службу. Тобольское исправительно-арестантское отделение, окружённое высокой каменной стеной, находилось на окраине города. Тюрьма представляла собой трёхэтажное сооружение столетней давности с подвальным этажом. В нём располагались кухня, пекарня, квасоварня, мастерские, карцеры и цейхгауз для арестантской одежды. Здесь же находилось помещение для надзирателей. На местном сленге оно называлось «камеры», ибо срок по факту здесь коротали и арестанты, и надзиратели.
Михаил подошёл к центральному входу, потоптался в нерешительности. Ему ох как не хотелось оказаться за тюремными воротами! Но обстоятельства вынуждали: либо идти на казённую службу, либо возвращаться в родное Спасское.
Около центрального входа в ожидании стояла пёстрая группа людей, кто принёс передачу для своего арестанта, а кто надеялся за надлежащую мзду получить свидание.
Михаил поразмыслил и направился к проходной. Там он объяснил охраннику, что пришёл наниматься в младшие надзиратели и для подтверждения своих слов показал соответствующий выпуск «Тобольских ведомостей».
После длительного ожидания Михаил вошёл в длинный, как пенал, кабинет заместителя начальника тюрьмы господина Чернова, прошёл мимо ряда столов с писарями.
Михаил приблизился к массивному письменному столу, обтянутому тёмно-зелёным сукном. За ним восседал худой человек, похожий на ворона, запечатанного в чёрный мундир с золотыми пуговицами.
«Ворон» цепким профессиональным взором смерил претендента.
– Из приказчиков? – сурово поинтересовался он.
– Из них… – спокойно подтвердил Михаил.
– Отчего решил поменять род деятельности? Проворовался?
Михаил, не ожидая такого напора, смутился.
– Ну что молчишь? – наседал Чернов, буравя его своими чёрными маленькими птичьими глазками. – Или я в яблочко попал?
– Жена умерла родами… – признался он. – Не мог я в селе остаться… Уехал… Добрался до Омска, затем – до Тобольска.
– Всё ясно! – подвёл черту чиновник. – Думал на непыльную службу устроиться! Ан не вышло!
Михаил кивнул:
– Всё так, господин начальник.
Чернову понравилось, что претендент не стал юлить, врать, оправдываться.