- И сейчас эта недостойная понесёт наказание за свои деяния. Сто ударов розгой! Наказание, по двадцать ударов, также понесут все те, кто был в этот день в доме у господина коменданта и допустил чтобы такое непотребство произошло, - продолжила директриса.
Несколько девочек, которые вчера были на работе у господина коменданта, заплакали.
- Никто не возьмёт за себя блудницу и опороченную. Грейс сделала себя отверженной.В жены берут только девиц! - снова заговорила главная наставница - Эта девушка без принуждения согрешила с мужчиной! Если богиня явит Грейс милость и прощение, она не перенесёт сегодня наказание в сто ударов и умрёт. Конечно, наша Богиня осуждает всякий блуд! Однако … не нам судить её милость, которая превозносится над человеческим судом. После наказания, если Грейс выживет и будет раскаиваться, она получит право начать новую жизнь.
С этими словами женщина нанесла первый удар.
Вскоре на теле Грейс выступили первые капли крови. Она отчаянно кричала, плакала и умоляла о милости. Поли вздрагивала от свиста розги и сжималась от каждого вскрика Грейс.
Вдруг с улицы послышался странный грохот. Шум был настолько сильным и необычным, что директриса оторвалась от наказания на пятидесятом ударе и послала девчонку к воротам, узнать, что происходит. Но та не успела сделать и нескольких шагов, на бегу наклоняясь и растирая колени. Все присутствующие до сих пор стояли на коленях, позволения подниматься не было.
В зал вбежал взволнованный охранник, который обычно стоял у ворот снаружи.
- Война! Госпожа директриса, война! На нас напали оборотни!
7. Глава 7.
Поли даже не заметила, кто из девочек закричал первой, а кто подхватил.
- А-а--а! - чей-то писк тонкой нотой резал слух.
- Война-а-а! - кричала одна половина женщин и девочек.
- Оборотни-и-и! - вопила другая.
Уже через мгновение большой зал с молчаливыми, стоящими на коленях пансионерками, превратился в неистово орущий, растревоженный курятник. Одна за другой, девушки и воспитательницы голосили всё громче, подхватывались с колен и бежали. При этом, кто-то, сломя голову, мчался к окнам, кто-то бежал к небольшой внутренней двери, что вела вглубь замка к кабинетам директрисы, библиотеке и спальням, а некоторые, наоборот, стремились к широкому двухстворчатому выходу на улицу.
Поли же видела перед собой только исполосованную спину несчастной подруги. Все три пансионерки за четыре с лишним года настолько привязались друг к другу, что наказание Грейс причиняло сильнейшую душевную боль девушке. Едва началась паника, она дёрнула за руку Абели и потащила её к подвешенной страдалице. Вдвоём они приподняли тело Грейс и сняли верёвку, что стягивала запястья девушки с крюка.