Или все-таки может?
Возможно, она была у него и осталась недовольной? Но это трудно вообразить, профессор ведь не только специалист с мировым именем, но и крайне чуткий и душевный медик…
– Однако вам требуется помощь того, кто специализируется на гипнотравмах, а это, поверьте, не моя епархия!
– Разве сны – не отражение психодрамы, о которой вы вели речь? – заявила упрямо Ева. – Я слышала, как вас хвалила… Хвалила одна моя подруга! Я знаю, что вы можете мне помочь!
Интересно, о какой подруге идет речь? Зная ее имя, он бы мог узнать настоящее имя Евы. Хотя о чем он думает, это его не должно занимать!
– Ну, хорошо, – сдался доктор Чегодаев, – давайте договоримся, что если после шести сеансов прогресса не будет, то я порекомендую вас другому гипнотерапевту…
Шесть сеансов – это ведь капля в море! За шесть сеансов ничего достичь не получится, и он передаст Еву на руки тому, кто в состоянии ей помочь.
Но ведь она просит помощи у него – отчего он пытается отделаться от нее? Не потому ли, что она так напоминает ему Женю?
– Я хочу, чтобы вы мне помогли! – прошептала Ева. – Потому что я не вынесу этого! Понимаете, я убиваю людей!
Они какое-то время молчали. Доктор наконец мягко усмехнулся и сказал:
– Во сне происходит и не такое… Но расскажите подробнее!
– В том-то и дело, что не во сне! – крикнул она. – Точнее, сначала во сне… А потом… А потом мне показалось, что… Что и наяву! Ведь может же такое быть, что я страдаю лунатизмом и, сама того не ведая, во сне брожу и… и убиваю людей?
– Отличная идея для второразрядного голливудского триллера! – сказала Дмитрий Иннокентьевич. – Но повторюсь: подобные состояние и их нарушения – не мой конек.
Ева вдруг наклонилась к нему, обхватила его ладони своими руками и прошептала:
– Понимаете, я не могу никому доверять!
Доктор знал, что должен был пресечь подобные действия с ее стороны, но ведь никто не узнает! А ведь на ее месте могла быть Женя…
О, если бы на ее месте была Женя – сидела бы сейчас напротив него и прижимала к себе его руки…
– Но ведь и мне, получается, тоже? Потому что я – часть «всех»! – произнес Дмитрий Иннокентьевич, выказывая остаточные знания университетского курса логики.
– Вы – другой! – произнесла с убеждением Ева. – Да, вы другой! Вы мне поможете!
Потом, вдруг наверняка поняв, что уж слишком долго сжимает его руки, она отпрянула, закинула ногу на ногу и произнесла: