А потом откуда ни возьмись появился Ян, урегулировал проблему с ментами, вернул ей документы и… ушел в тот самый момент, когда она снова начала надеяться.
Тина сидела на скамейке и решала нелегкую задачу. Единственное, что она знала наверняка, – это то, что нужно уезжать. Оставалось придумать, куда и каким транспортом. Еще очень хотелось есть, пустой желудок подвывал и корчился в голодных судорогах, а наличности – ноль.
– …Не ушла? – На скамейку рядом с Тиной плюхнулся запыхавшийся Ян. Помяни черта – он тут как тут. Вообще-то, уже началась регистрация, и совершенно непонятно, что он здесь делает.
– Не твое дело! – Тина демонстративно не смотрела в его сторону, пусть не думает, что она рада.
– Это хорошо, что не ушла.
– Почему? – Сохранить маску равнодушия не удалось, победило любопытство.
– Потому что я решил, что ты должна лететь со мной.
– Я тебе ничего не должна. – Желудок громко взвыл, и пришлось прижать к животу ладони, чтобы хоть как-то заглушить этот голодный вопль.
– Но ты же хотела в Париж.
– Это ты хотел в Париж.
– А ты хотела со мной.
– Я передумала.
– Я тоже.
– Что – тоже?
– Я подумал, что одному в Париже будет скучно.
– По-твоему, я похожа на клоуна? – Тина посмотрела на него в упор.
– Ты не похожа на клоуна, – Ян улыбнулся, – ты похожа на пташку. Пташка, полетели со мной в Париж!
– Регистрация на твой рейс уже заканчивается, – сказала она растерянно и отодвинулась подальше.
– Мы купим билеты на следующий рейс. У тебя ведь есть загранпаспорт и шенгенская виза.
– Откуда ты знаешь?
– Посмотрел.
Ну конечно, посмотрел, когда рылся в ее документах. Она бы на его месте тоже посмотрела…
– Ну, что ты скажешь?
Тина хотела сказать «нет», но сказала «да». Как-то само собой вырвалось, а слово – не воробей…
* * *
В самолете Тина почти сразу же уснула: положила голову Яну на плечо и отключилась, словно тот факт, что они болтаются где-то между небом и землей в хрупкой железной скорлупке, для нее ровным счетом ничего не значил. А может, и не значил. Есть такая порода людей, которые ни капли не боятся летать.
Ян, к сожалению, боялся. Умом понимал, что шанс попасть в авиакатастрофу мизерный, что гораздо больше народу гибнет на дорогах, но то умом, а сердце отказывалось слушать доводы разума. Стоило только Яну ступить на трап самолета, как оно испуганно замирало. Самое ужасное, что по делам фирмы летать Яну приходилось часто, и, чтобы успокоиться и заглушить страх, он банально напивался. Полбутылки водки хватало на два часа перелета. В масштабах Европы – это то, что надо, но однажды Яну довелось лететь в Штаты…