– Коктейль – это не ерунда, это вкусно и полезно, – попытался отшутиться он.
– Я не о коктейле, я о твоей мигрени.
– А что моя мигрень?
– С ней надо что-то срочно делать.
– Я и делаю.
– Спишь ногами на восток?! – ехидно поинтересовался Шурик.
– Головой, – уточнил Ян.
– Ага, головой на восток! А еще пьешь варево из крокодильего помета.
– Если ты намекаешь на китайский эликсир, то там нет никакого крокодильего помета, там исключительно растительные компоненты.
– Да бог с ними, с компонентами, – Шурик вдруг нахмурился. – Немиров, тебе пора всерьез взяться за свое здоровье.
– У тебя есть предложение? – Ян допил коктейль, грохнул бокалом о стол.
– Есть, и не одно.
– Излагай.
– Для начала надо обследоваться.
– Зачем?
– Чтобы узнать, что у тебя болит.
– Я знаю, что у меня болит. У меня болит голова.
– А отчего она у тебя болит, ты знаешь?
– От переутомления и хронических стрессов.
– Немиров, кого ты пытаешься обмануть? – Шурик неодобрительно покачал головой, поправил сползшие на нос очки, сказал: – Значит, так, я уже обо всем договорился.
– О чем ты договорился? – насторожился Ян.
– Завтра идем делать тебе ядерно-магнитный резонанс.
– Какой-какой резонанс? – Слово «резонанс» еще с уроков физики вызывало в душе Яна активный протест.
– Это такое обследование. Ну, типа просветят твою башку и сразу все увидят, – пояснил друг.
– Что именно увидят?
– Да все! Сосуды, мозги, если они у тебя, конечно, есть. Что-то я последнее время в этом очень сильно сомневаюсь.
– А еще что? – Ян почувствовал неприятный холодок в животе.
– Ну, проблемы там всякие. Я ж не врач.
– Какие проблемы? Опухоль? – Слово сорвалось с губ, свинцовым шаром покатилось по столешнице, брякнулось о гранитный пол и рассыпалось на сотни мелких шариков.
Вот он и сказал то, о чем думал все эти дни и месяцы, то, чего подспудно боялся и из-за чего не хотел обследоваться. У молодого мужика голова не болит ни с того ни с сего. Должны быть причины…
– Ну почему сразу опухоль?! – замахал руками Шурик. – Что, других болезней мало?!
– Да, есть еще СПИД. – Холодок в животе усилился.
– Вот за что я тебя, Немиров, люблю, так это за неисправимый оптимизм! – Друг плеснул себе еще «Бехеровки». Пара капель упала на кипенно-белую скатерть, оставляя на ней некрасивые бурые кляксы. – Кстати, ты еще забыл упомянуть чуму и лихорадку Эбола. Ладно, Ян, не паникуй раньше времени, завтра в десять я за тобой заеду.