– Что это было? – спросил он, доедая последний кусок.
– Это пирог «Татан». Вкусная штука, правда? – сказала Тина с набитым ртом. Она уписывала уже вторую порцию. И куда только все влезало? Нет, он не жадничал, просто было любопытно.
С ощущением сытости пришло и некоторое подобие душевного покоя. Ян откинулся на спинку стула, принялся исподтишка разглядывать посетителей кафе.
Надо же, настоящие парижане! Вообще-то, его больше интересовали парижанки, хотелось собственнолично убедиться, что они особенные существа: элегантные, сексуальные, с легким флером порока. Увы, результаты исследований его разочаровали: сидящие в кафе дамы ничем особенным не отличались от его соотечественниц, а кое в чем – чего уж там! – проигрывали. Даже неформальная Тина больше походила на парижанку, чем они.
– Что? – Тина поймала его раздосадованный взгляд. – Тебе не понравился десерт?
– Мне не понравились парижанки.
Она повертела головой, спросила удивленно:
– А где ты тут видишь парижанок?
– Ну, – Ян скосил взгляд влево, там за соседним столиком сидела молодая пара: оба упитанные, небрежно одетые.
– Это американские туристы, – Тина хитро улыбнулась.
– Откуда ты…
– Они выглядят как стопроцентные янки и, что гораздо важнее, разговаривают по-английски.
– Туристы, – разочарованно протянул Ян.
– Ну конечно, Париж – это же Мекка для туристов!
– А вон те две тетки? – Ян, теперь уже не особенно таясь, кивнул на сидящих за дальним столиком ширококостных блондинок с мужеподобными лицами.
– Думаю, они из какой-нибудь скандинавской страны, – Тина почесала переносицу.
– А официантка?
Девушка, обслуживавшая их столик, была молодой, весьма хорошенькой, но с такой вселенской тоской в глазах, что погасить ее не могла даже профессионально вежливая улыбка.
– Эмигрантка. Скорее всего из Восточной Европы. У нее акцент специфический, – Тина наконец расправилась с десертом и так же, как Ян, откинулась на спинку стула. На ее размалеванной мордашке появилось выражение глубочайшего удовлетворения.
– Ты так хорошо знаешь французский, что на слух определяешь акцент?
– Моя школьная училка была фанаткой французского. Дед тоже владел им почти в совершенстве, он несколько лет работал врачом в Сенегале, там и выучил язык. Дед называл это пассивным обучением. Когда мне исполнилось три года, он просто стал разговаривать со мной по-французски. Сначала я ничего не понимала, а потом как-то само собой получилось. В школу я пришла уже с приличным знанием разговорного языка, но без всякой теоретической базы, но там меня уже поджидала Эмма Савельевна, – Тина смешно наморщила нос. – В общем, с грехом пополам теорию я тоже одолела.