– По сути, ничего.
Они замолчали. Семён откинулся на спинку лавочки и закрыл глаза. Приятный ветерок холодил кожу, разгоняя полуденную прохладу. Задорное чириканье птах слилось с журчанием фонтана в равномерный шум, постепенно отходящий на второй план.
Семён вздохнул, упорядочивая поток информации. Сочные мыслеобразы, подчиняясь, перестали хаотично носиться в голове. Теперь он мог спокойно искать ответы на свои вопросы.
Ян сказал правду, ничего нового он не выяснил. У художника Влада не было проблем со здоровьем. Он жил отшельником, почти ни с кем не виделся, сократив круг общения до нескольких человек. С творчеством у него тоже не ладилось. За десять лет Влад не закончил ни одной картины, бросая недописанные полотна пылиться в углу.
Семён с досадой дёрнул уголком губ. Всё не то. Он покопался в воспоминаниях Яна. А вот это уже ближе к делу. Осмотр тела в морге. Хотя тоже вроде мимо… Стоп. Обе ладони чистые. Это как? А где знак? Где этот несчастный «чупа – чупс»? Стёрся? Не может быть. Хоть какие-то следы от краски должны были остаться! Тело не обмывали. Куда же он делся? Стёрли? Но кто и зачем?
– Эй, ты уснул, что ли? – Ян ткнул его локтем.
– Что?.. – Семён открыл глаза и непонимающе уставился на него. – А, извини, разморило на солнышке. Старею, – он потянулся, будто со сна. – Хорошо тут, но пора бы и поработать. Столько непоняток накопилось…
* * *
Семён сел на любимый «Харлей» и до утра колесил по городу. Мотоцикл нёс его по пустой дороге. Он чувствовал море сонного спокойствия, ощущал всплески страсти и сияющие островки надежды и умиротворения. Позволив энергии спокойно течь сквозь себя, он оценивал, прощупывал тончайшую эмоциональную вязь, чутко прислушиваясь к малейшим колебаниям. Здесь есть все ответы. Надо только правильно задавать вопросы.
В этом и заключалась главная проблема. Пока Семён не мог увязать всё в единое целое. Безумно трудно собирать пазл, даже примерно не представляя, что должен представлять собой конечный результат. Особенно если связаны руки, закрыты глаза, а половины кусочков не хватает. Одно он знал наверняка. Происходит что-то глобальное. Семён физически ощущал, что громадные пласты энергии, неподвластные его пониманию, пришли в движение. И движение это неотвратимо…
Сквозь плотные тёмно-фиолетовые тучи, скупо подсвеченные городом, прорывался рассвет. Скоро энергетическое поле забурлит, как вода в чайниках проснувшихся и жаждущих кофе людей. Продолжится бесконечный обмен энергией. От замкнутой циркуляции которой зависит жизнь.