– Ты опять не шутишь? Хироманты?! Чем вообще этот Центр занимается?
– Слушай, мне это и за день не объяснить! – жалобно простонал парень.
– Тогда сделаем проще. Устрой меня туда работать.
– Как?!
– Понятия не имею. Зато знаю, что ты продавал конфиденциальную информацию. На это у тебя ума хватило. Так что придумай что-нибудь.
Океан недовольно ворчал, ощетинившись гребнями волн. Небо затянуло мутной грязно – серой плёнкой, и линия горизонта стёрлась. В воздухе повисла колкая водяная пыль.
Костя с тревогой посмотрел на субмарину. Подвешенное на мощных стальных тросах чудо техники слегка покачивалось, словно колыбель. Он провёл рукой по холодному серебристому борту и перевёл взгляд на Тоси, ожесточённо спорящего с рабочими.
– Говорят, надвигается шторм, – сообщил японец, подойдя к нему. – надо торопиться. С трудом убедил их, что нужно погружаться сегодня. Ты готов?
– Готов, – Костя кивнул.
Природа бунтовала, но помешать не могла. Ощутимо покачиваясь, серебристая подлодка скользнула, как рыбка, в грозно бормочущие недра океана, и мир над поверхностью перестал существовать.
Сквозь прозрачный купол кабины управления Костя увидел, как по мере погружения уменьшается серое размытое пятно света на поверхности. Два мощных прожектора на скошенных стабилизаторах, высвечивая толщу воды, и от этого казалось, что подлодка падает во тьму.
Сознание будто разделилось на две части. Одна, как обезумевший зверь в клетке, металась из угла в угол, остервенело цеплялась за прутья, требуя вернуться в безопасность и покой. Другая, как невесомая диковинная бабочка, трепетала в предвкушении открытия, которое изменит человечество. Вот только… И почему всегда есть это проклятое «но»?!
Костя тяжело вздохнул. Посох Владык – неимоверная сила. Как она будет использована? Лия сомневалась, что можно вмешиваться в такие тонкие материи, о которых не имеешь понятия. Но Александр считает иначе. Кто из них прав? И тот ли это случай, когда можно рискнуть, чтобы посмотреть, что получится?
– Половина пути пройдена.
Голос пилота вывел Костю из тягостных раздумий. Он посмотрел на мужчину с волевым лицом и плотно сжатыми губами. Сосредоточен по максимуму. Потому что знает – если там, на глубине, что-то случится, никто не поможет. На такую глубину никто больше спуститься не может.