– Ключ… вожатая… ключ… вожатая… – несколько раз повторила рация и замолчала.
– Теперь надо найти вожатую.
Не доходя до лестницы, они обнаружили массивную рогатку и коробочку с шариками и гаечками для неё.
– На втором этаже детки вооружены рогатками. Там нам надо быть осторожней.
Над головой директора просвистел пущенный кем-то камень, а через мгновение из-за угла показалась веснушчатая физиономия. Вовик метко пустил гайку прямо между детских глаз. Раздался звук битого стекла, из глазниц выпали глаза, и, словно теннисные шарики, покатились, подпрыгивая по полу.
– Видала?
– Вот бы и в жизни так!
– Увы.
Вожатая, прикинутая как проститутка, курила в учительской, стряхивая пепел в аквариум с любимыми рыбками учительницы по географии.
– Хочешь сладкого, козлик? – томно спросила она, когда директор вошёл в комнату.
– А вот в неё стрелять нельзя, иначе останешься без ключа, и всё придётся начинать заново.
Он подвёл директора вплотную к вожатой и нажал «ентер». Директор повалил вожатую на стол и вонзил в неё огромный, не менее полуметра, член. Она застонала, по экрану прошли разноцветные круги.
– Остальные уровни ещё не совсем отлажены. Зато могу показать финал.
– Показывай.
Они оказались в школьном дворе. Посреди двора стоял привязанный к столбу милиционер, обложенный дровами.
– А это ещё что?
– Субботник. Сжигание мусора. Почётное право финалиста.
Директор подошёл к костру, чиркнул спичкой. Милиционер на костре запел: «Наша служба и опасна и трудна».
– Всё, – грустно сказал Вова.
– Жаль, что это только игра, – прошептала Широчка, и её глазки мечтательно заблестели.
Волшебник страны ноль три
Широчка заканчивала проверять тетради. Было далеко за полночь. Голова гудела, детские каракули наползали один на другой, и было вообще муторно по причине бесполезной растраты столь драгоценной молодости.
Работала Широчка учительницей в самой обыкновенной средней школе, и преподавала русский с литературой самым обыкновенным средним детям, которым до этого самого русского и литературы не было никакого дела. И это верно. Какой нормальный ребёнок станет добровольно гробить здоровье, читая Бунина или Толстого, когда на улице прекрасная погода, а голова полна свежих идей! Поэтому дети делали вид, что читают, а Широчка делала вид, что им верит. Она сама росла вполне нормальным ребёнком, и тоже никогда не читала подобную муть.