— Вот, — произнес он, сделав приглашающий жест, словно банкир, предлагающий взглянуть на сейф, полный золота.
Приблизившись, Петровна заглянула внутрь. Взгляду предстали темные свернутые деяния, поверх которых лежали растоптанные сапоги немалого размера. Полная дурных предчувствий, Петровна двумя пальцами извлекла их, оставив в сторонку, после чего развернула лежащую под ними вещь... и мысленно чертыхнулась, поняв, что предчувствия сбылись. В темно-бордовый жилет мог с легкостью поместиться средних размеров бегемот — размерчик у почившей бабули оказался настолько впечатляющий, что впервые за много лет Петровна ощутила себя дюймовочкой. Затем вспомнила про подругу Валентину: не зря, ох не зря та пыталась привить ей навыки шитья. Сейчас бы они очень пригодились.
— Иголка с ниткой у тебя есть? — содрогнувшись от объемов работы, спросила Петровна у Алмуса. О том, что Валентина всякий раз поражалась ее криворукости, она предпочла не думать.
— Зачем ножницы? — удивился Алмус. — Можно же и так, — он сделал неопределенный взмах рукой.
— Ну знаешь ли! — возмутилась Петровна, представив себя в чудовищном балахоне, надетом как есть, да еще с сапогами в придачу. — Я этот парашют на себя не надену!
— Да зачем? — растерялся мальчишка. — А что такое «парашют»?
— Мешок такой, с веревками, — в подробности Петровна вдаваться не стала. Алмуса объяснение устроило.
И тут мальчишка ее удивил — взмахнул руками, пробурчал что-то невнятное, и бегемотские тряпки тут же уменьшились в размере. Цвет и фасон лучше не стали, но Петровна, облачаясь в обноски, утешила себя тем, что сейчас не до жиру.
— Неплохо, — с некоторой заминкой произнес мальчишка и протянул ей уменьшенные сапоги. Выглядели они по-прежнему гадко, но других не было.
— Ладно, — смирившись с чудовищным новым видом, произнесла Петровна, — с одеждой разобрались. Теперь мне нужна комната, потому что бабушки в гостиной не живут.
Алмус захлопал глазами, огляделся вокруг и произнес:
— Тогда вам придется жить тут, — и торопливо добавил: — Я все уберу! И пол вымою, и пыль сотру!
Петровну передернуло, комната была настолько пропитана усопшей старушкой, что, казалось, и сама она до сих пор находится где-то здесь. От такого никакая уборка не спасет.
— А другой комнаты у тебя нет? — без особой надежды спросила Петровна.